Как моют по-чёрному жёлтый металл

С начала 2022 года из различных силовых и судебных структур поступило более 10 сообщений об уголовных делах, связанных с незаконным оборотом золота.

Общая сумма изъятого металла превысила полторы сотни килограммов, его стоимость составляет полмиллиарда рублей по курсу Центробанка на сегодняшний день. Большая часть этого золота приобретена перекупщиками – контрабандистами у т.н. «черных старателей». Каждую весну они уходят в глухие таёжные уголки и ищут старательского фарта.

 Декорация 

Стоянка укрыта от посторонних глаз по всем правилам маскировки в полевых условиях: среди зарослей сосен и лиственниц лишь чуть – чуть из-под земли выступает крыша землянки, крытая дерном. Пища готовится не на костре, а на самодельной, сложенной из камней печке – она дает меньше дыму и огонь практически не заметен даже в сумерки. Несмотря на то, что до ближайшего населенного пункта как минимум две сотни километров, а до автомагистрали – сотня, приходится быть крайне осторожным. Потому как тут люди заняты исконным забайкальским ремеслом. Они моют золото.

Нет, речь не идет об артели. Тут желтый металл моют по-черному. Моют, прекрасно осознавая всю ответственность и все последствия. Но каждый год идут на это опасное, уголовно наказуемое, проклятое и по-своему захватывающее ремесло. Потому, что оно – один из немногих способов выжить сегодня в Забайкалье.

 Действующие лица

 Валерий, 46 лет. В прошлом – рабочий одной из артелей на территории Забайкальского края – промывальщик проб, и гидромониторщик Артель развалилась несколько лет назад, хозяин исчез, оставив работяг без расчета. Являться домой после восьмимесячного отсутствия с пустыми карманами Валерий не смог – стыдно. А потом, поговорив с неким мужичком на станции Сбега, сделал свой выбор. Зимой жил в зимовье, промышлял охотой – ружье тот самый мужичок и подогнал. А весной они двинулись подальше в тайгу.

Слава, 41 год. БОМЖ с пятнадцатилетним стажем. Вернее, уже не бомж, а закоренелый таежник. Истрия банальна – пьянка, драка, суд, зона, добавленный срок за причинение телесных повреждений уже в колонии, потеря семьи и жилья. Сейчас он живет цивилизованно – денег хватает на аренду квартиры и скромное бытие. Весной же в крови начинает бродить вирус тоски по тайге и блеску золотого песка.

Вадим, 50 лет. Тот самый мужичок, который уговорил двух вышеупомянутых товарищей на преступное ремесло. По  образованию – мастер – горняк. Специализация – открытая разработка месторождений. Стаж работы на приисках – пятнадцать лет. После того, как руководство артели «кинуло» с расчетом, выплатив сумму, в два с половиной раза меньше обещанной, решил – хватит работать на дядю.

 Технология

 Если кто-то думает, что нелегальная добыча золота – сплошная романтика, этакий пикник на природе и в финале – бешеные деньги, то глубоко ошибается. Даже в нормальных артелях не каждый мужик выдержит напряженного графика работы – по двенадцать часов в день, без праздников и выходных. Черные старатели работают еще больше – весь световой день, при отсутствии подручных машин и механизмов.

Горняк Вадим по только ему известным признакам определяет – где может быть металл.

«А у нас его в Забайкалье везде полно. Даже под самой Читой есть, - рассказывает он. -  Но для промышленной добычи его не везде хватает. Нерентабельно тащить бульдозеры и оборудование в глушь, строить поселок, что бы добыть с десяток килограммов. Нам же как раз хватает».

Сперва бьется шурф: глубокая яма метра полтора в диаметре и глубиной до  уровня золотоносных песков, это может быть и пять, и восемь метров.  Такие работы выполняются еще по весне, когда земля начинает оттаивать. Но все равно приходится оттаивать мерзлоту круглосуточно поддерживаемыми кострами. Затем один из старателей спускается по веревке вниз, и начинает нагребать породу в ведро. Второй копатель постоянно находится рядом, принимает ведра и страхует своего напарника. Третий колдует у ручья, работая на бутаре – самодельном, собранном из подручных материалов желобе, дно которого устлано войлоком. По тому течет отведенная из ручья вода, порода разгребается (буторится) сперва граблями, а затем веником. Потом, когда грубая фракция (галька, камни, грязь) смывается в водоем, войлок извлекается, споласкивается над лотком и вот тут начинается главное колдовство. Золото вместе с тяжелым шлихом (сопутствующая порода) тщательно промывается в лотке. Он похож на макет лодки, только днище его сходится под углом примерно в 160 градусов. Лотки делаются только из осины – по старинному старательскому преданию, осина имеет свойство притягивать золото. На самом деле это дерево прекрасно выдерживает постоянное нахождение в воде и делается от этого только крепче.

«Есть те, кто заливает в лотки ртуть, она как бы цементирует металл, с ней мыть легче. Но дело это непростое – ее трудно достать. Да и при покупке ртути менты могут повязать. Мы уж так, по старинке».

Тонкий шлих отмывается часами – за это время затекают ноги, и начинает ломить поясница. И в финале на сгибе лотка – небольшая тускло поблескивающая кучка из крупинок темно-желтого цвета. Затем добытый металл сушится и отдувается – так удаляются последние песчинки. Конечно, химической чистоты таким образом не добиться, но она и не требуется – перекупщики возьмут металл и так.

 Расчет на месте 

Чтобы добыть один грамм годного к реализации драгоценного металла, необходимо переработать от одного до трех кубов породы. Потому горняк Вадим, пользуясь старыми связями, невзначай выспрашивает у знакомых геологов о месторождениях побогаче, и с жилами, не очень глубоко прячущимися под землей – иначе добытое золото не окупит даже продовольственные запасы. В среднем же за весну – осень при хорошем содержании металла, нечеловечески тяжким трудом можно заработать примерно по 1,5 – 2 миллиона рублей. В пересчете на весь год, выйдет не такая уж и большая среднемесячная зарплата. Прибавьте сюда таежные условия быта, капризы погоды, опасность нападения диких зверей или бандитов, и риск быть схваченным силовиками при попытке сбыта. Могут  и перекупщики кинуть – жаловаться на них некому. Но со сбытом Вадим проблему решил – благодаря опять же старым связям, он сдавал намытый металл в одну из артелей, которая хронически не выполняет квоту (утвержденный лицензированный объем добычи). Дело это конечно незаконное, но скажите на милость – кто из ныне здравствующих и процветающих олигархов заработал свои капиталы в полном соответствии с российским законодательством?

 Дума думу думает

 Между тем, в Госдуме до сих пор находится на рассмотрении  проект федерального закона № 429535-5 «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О недрах» и другие законодательные акты Российской Федерации» (о добыче рассыпного золота индивидуальными предпринимателями), который позволил бы в большей мере урегулировать создавшуюся в нашем регионе обстановку. Во-первых, это решение проблем занятости. Во-вторых –  налоговых поступлений. И, в-третьих, прекращение утечки металла мимо государственной казны. Ведь  на самом деле таких бродяг, проклинающих судьбу, скитается по диким лесам Забайкалья не один десяток. И намытый ими металл уходит, если честно, за копейки, в руки перекупщиков, у которых все схвачено. А дальше валютный металл утекает из России.

Между тем, по тайге до сих пор разбросаны не рекультивированные хвосты отработанной породы. Когда добыча идёт с помощью элеваторов, то после промывки в породе остается порой до 30% добываемого металла. Если небольшая артель добывает в сезон полста килограммов, это значит, что килограммов 15 остались в т.н. «эфелях». Его-то и могли бы добывать индивидуальные старатели с лицензией, малыми силами, обеспечивая себя и близких.  Но пока Госдума думает, желтый металл будет уходить по-черному…

 P.S.Имена персонажей изменены. События, о которых идет речь в очерке, происходили несколько лет назад.