Работодателей заставят стимулировать производительность труда

3 января 2017 года в Успенском соборе Московского Кремля Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возвёл епископа Читинского и Петровск-Забайкальского Димитрия в сан митрополита. Накануне этого события, в один из последних дней декабря, владыка Димитрий дал эксклюзивное интервью корреспонденту газеты «Экстра».

Димитрий (Виталий Елисеев) - глава Забайкальской митрополии, родился в 1961 г. в г. Солнок (Венгрия) в семье военнослужащего. Окончил Киевское высшее танковое инженерное училище. В 1983-1997 гг. служил на различных должностях в Забайкальском военном округе. С декабря 1997 г. личный секретарь епископа Иннокентия (Васильева). В 1998 г. рукоположен в сан диакона, затем - в сан иерея. С 1998 г. - настоятель Преображенского храма г. Читы. С 1999 г. - благочинный Читинского округа. В 2001 г. епископом Евстафием пострижен в мантию с именем Димитрий. С августа 2010 г. - благочинный Читинского округа Читинской и Краснокаменской епархии, наместник Успенского мужского монастыря, настоятель прихода храма Преображения Господня г. Читы. В 2011 г. окончил заочный сектор Московской духовной семинарии. Решением Священного Синода от 25 декабря 2014 г. избран епископом Нерчинским и Краснокаменским. В январе 2015 г. возведён в сан архимандрита. Наречен во епископа в январе 2015 г.

- Владыка, ваша биография церковного человека начинается довольно неожиданным стечением фактов. Вы родились, как говорится, в обычной советской семье, после школы окончили военное училище, потом проходили службу в ЗабВО и в 1997 году стали секретарем управляющего епархией Иннокентия. Чем был вызван такой поворот?

Знаете, это когда читаешь краткую биографию человека, может показаться, что она похожа на ломаную линию. Часто звучит: воспитывался в обычной семье. Но ведь обычная семья в России - это семья, которая живёт на православных ценностях. Совсем не обязательно, что это религиозная семья, но ведь мораль, нравственность - это абсолютно православные принципы. Мы все в России живём, надеюсь, на основах православной культуры. Религиозность - это другой вопрос. Мой опыт показывает, что чаще всего в семье есть бабушка, тётя, дедушка - молитвенник, который за эту семью молится. Причём, это не обязательно лидер семьи. В моей семье молитвенником была бабушка Варя, которая меня в младенчестве крестила.

Служба в армии - это служба Родине, поэтому переход от службы в армии к службе Богу - это не оторванное от жизни служение. Это служение для народа, для Родины. Для меня этот переход был естественным. К тому времени я был человеком верующим, активно воцерковляющимся и понимал, что Церковь - та основа, которая не разрушится, даже если государство исчезнет. Мой приход к служению - это естественное течение жизни. Промысел Божий. У меня не было никаких откровений, знамений свыше, «чудес» - в том, обывательском смысле, а чудесным было всё: мне встречались замечательные люди, как и в детстве, школе, училище, армии, так и в Церкви. Благодаря этим людям я пришёл в Церковь и тружусь здесь.

- Это был нелегкий период конца 90-х. Тогда тоже было модным быть верующим?

- Здесь, в Забайкалье, я как-то особую моду на веру не видел. Креститься - да, а быть верующим, простите, до сих пор ещё модным не является. Иначе бы храмы были битком набиты каждый день. К сожалению, в будни мы этого не наблюдаем.

- Как вы это объясняете? Ментальность наша?

- В западной части России всё-таки храмы, преемственность поколений и традиции церковной жизни сохранились лучше, чем в Забайкалье. Здесь в буквальном смысле калёным железом было выжжено всё, что касалось религии. Допустим, «традиции», которую наблюдаешь у нас на Радоницу, там нет. Там, чтобы помянуть усопших, люди идут в храм. У нас же идут на кладбище, устраивают там тризны с винопитием и песнями, несут охапки искусственных цветов. Кто бы из нас хотел, чтобы нам на какой-то праздник подарили искусственные цветы? Так почему мы их дарим нашим ушедшим любимым людям? Что это за выражение любви - искусственный цветок? Чтобы дольше простоял? Его ещё и прожигают, чтобы не украли, то есть заранее портят.

Здесь, к сожалению, по-другому текла духовная часть жизни, и, что мне особенно не нравится, сформировалось мнение, что Забайкалье - это какой-то депрессивный край.

Да, непростые климатические условия, непредсказуемая погода… Но давайте зайдём к любому человеку, например, на дачу - там при этой непредсказуемой погоде растёт все подряд. Так может не в климате дело? А в том, как мы относимся к земле, загрязняя её, ежегодно поджигая траву и леса? Может, беда в нас, а не в природных катаклизмах? Ведь здесь и трудились, и урожаи собирали, и ботанические сады создавали с экзотическими растениями.

И если мы не будем считать Забайкалье своей любимой малой родиной, великий исход будет продолжаться, сокращая население края, стирая с карты деревни и сёла.

- Владыка, вот уже 33 года вы связаны с Забайкальем, 18 лет - с епархией. Прошли путь от диакона до главы митрополии. Вам пришлось работать под руководством епископов Палладия, Иннокентия, Евстафия и Владимира. Что они дали лично вам, чему научили?

- Я счастливый человек - в моей жизни встречались люди, у которых было чему поучиться. Я стал прихожанином тогда, когда здесь не было отдельной епархии (была Иркутская и Читинская). Первый, ныне покойный, владыка Палладий умел красиво, торжественно служить, воспитывал своих подопечных строго, но не уничижающе. Я знаю многих людей, которые благодаря владыке Палладию пришли в церковь, многие стали священниками.

Несомненно, немалую роль в моей жизни сыграл владыка Иннокентий, который призвал меня к служению - именно у него я брал благословение оставить воинскую службу и перейти на служение в церковь. Он меня рукополагал во диаконы и священники.

Владыка Евстафий долгое время был непререкаемым авторитетом. Он учил тому, что и сам делал: если он говорил - поститься, он и сам постился, если говорил - внимательно относиться к людям, то и сам был таковым. То есть у него слово и дело не расходились. Это было важным уроком для меня.

Огромную роль в моей жизни сыграл владыка Владимир, с его энергией, с его стремлением довести любое дело до совершенства. Он себе не прощает, и с других требует - в любом деле мелочей нет. Именно владыка Владимир инициировал мою кандидатуру для рассмотрения священным синодом в епископы.

Поэтому каждый из архиереев, который здесь был, важный этап в моей жизни. Я их всех помню, поминаю и обращаюсь, когда есть необходимость.

- Какие ваши самые главные задачи на сегодня?

Главная церковная задача - помочь людям прийти ко спасению. Только пути ко спасению для каждого человека могут быть разными. Поэтому надо помочь понять, что в первую очередь человеку необходимо сделать.

А если говорить о повседневной жизни епархии, то, как и во многих организациях, главная проблема - кадры. Мы пытаемся решать её разными способами - подбираем кадры, направляем на учёбу в духовные учебные заведения. На сегодня у нас осталось лишь пять священнослужителей, которые пока, по объективным причинам, не учатся. Система отбора кадров не изменилась - требования, которые были 100 лет назад, остались прежними и сейчас. Но, к сожалению, нравственная жизнь человека ныне передвинулась на ступеньку вниз, не в лучшую сторону. Например, супружеская измена, развод - это ненормально, это может быть препятствием для возможного рукоположения кандидата.

- У вас много направлений деятельности - и миссионерская, и социальная, и работа с молодежью, силовыми структурами. Знаю, как много внимания уделяется проблеме женщин, оказавшихся в сложной жизненной ситуации, для которых открываются кризисные центры…

Твёрдо убеждён, что за порядок в этом мире должны отвечать мужчины.

Если мужчина нормально выполняет свои функции, то никаких кризисных ситуаций у женщины не будет. Если он - настоящий мужчина, женщина будет защищена.

Я - монах, но я мужчина, носитель ответственности, значит, должен предпринять действия, которые помогут женщине преодолеть кризис. Первыми в Забайкалье антикризисные центры для беременных женщин и одиноких мам открылись в Нерчинске и Краснокаменске.

Несомненно, сейчас огромной бедой являются аборты, которые совершаются в массовом количестве. Мне непонятна позиция общества, считающего, что аборт - это личное дело только одной женщины и вина, опять же, только её. Мне кажется, здесь должны быть учтены интересы четырёх сторон. Во-первых (не по важности, а по порядку перечислений), мужчины, который участвовал в этом процессе. Во-вторых, ребёнка, которого собираются убить. В-третьих, женщины. А четвёртая сторона - это врач, который вовлекается в эту операцию, причём, в силу действующего законодательства, зачастую вопреки собственной воле. Ведь где-нибудь в районной больнице, где он единственный специалист, он и уклониться от этого не может.

Винить только женщину нельзя. Да, она, может быть, неправильно поступила при выборе мужчины, но

она родила ребёнка, и мы, нормальные люди, должны оказать ей всяческую помощь и до рождения младенца, и во время рождения, и после.

И роль церкви не в декларации тезиса о выведении аборта из системы ОМС, а в моральной, материальной помощи женщине. На церковно-славянском языке женщина, которая ждёт ребенка, называется непраздная - то есть занятая делом. Функция женщины - выражение своей любви. Ведь сила у папы, а защиту-то мы ищем у мамы. У мужчины роль иного рода... Поэтому мы эти центры организовываем и призываем государство, любые организации и частные лица в этом поучаствовать.

- Ещё до революции общества трезвости были очень распространены в Чите. И шло это движение в первую очередь от Церкви. При храмах Нерчинска и Краснокаменска такие общества появились. Будут и в других храмах?

- Будут. Исторически общества трезвости - это просто объединения людей, давших при поддержке и благословении священников обет воздержания от употребления алкоголя. И сейчас общества трезвости - это не только регулярные беседы с наркологами, священниками, антиалкогольные акции. Трезвость - это в целом взвешенное отношение к жизни с собственной мерой ответственности за происходящее. В таком обществе не будет женщин в трудных ситуациях, не будет брошенных детей.

В начале прошлого века Церковь инициировала движение, потому что это был нравственный призыв общества: я сам не страдаю алкоголизмом, но я готов вообще отказаться от алкоголя для того, чтобы дать добрый пример тому, кто пьет. К этому движению подключались театры, библиотеки, дома трудолюбия, реализуя возможность человека читать, трудиться, общаться культурно.

- Десять лет назад губернатор Равиль Гениатулин предложил восстановить исторический памятник - церковь Успения Пресвятой Богородицы в селе Калинино. Следующий губернатор Константин Ильковский предложил разработать проект по консервации храма. Ваше мнение - восстановление храма когда-нибудь состоится?

- Знаете, есть известная шутка о двух путях спасения России - реалистическом и фантастическом. Реалистический - прилетят инопланетяне и сделают всё за нас. Фантастический - мы сами начнём работать.

К сожалению, предыдущие планы были реалистическими - кто-то придёт, даст денег, и мы восстановим храм. При этом действительно народ собирал деньги, средства эти есть, они никуда не израсходованы. Любой человек может обратиться в епархию, и мы можем показать, что они есть на счетах и ни на какие иные цели не израсходованы. Но беда в том, что они до сих пор просто лежат, и все планы консервации дальше разговоров, к сожалению, не сдвинулись.

Говорильни много, дел никаких нет, а храм разрушается. Он уже не такой, каким я его увидел впервые. Процесс разрушения с каждым годом ускоряется. Даже на разработку плана консервации необходимы большие деньги.

Это не значит, что я махнул рукой, и этот вопрос перестал для меня существовать. Несомненно, я обеспокоен, я обращался в наши московские управления, мы прорабатываем возможность включения храма в программу восстановления. Не хочу пустых обещаний - на пути много сложностей. Но я не успокоюсь.

Для меня будет личной трагедией, если этот храм исчезнет.

Он особенный - это первый каменный храм на территории от Байкала до Тихого океана. Его построили в начале 18 века специально из-за границы приглашенные специалисты, которые потом строили Санкт-Петербург.

Повторяю, до тех пор пока власть не возьмётся, решения не будет. Способы, предложенные предыдущими руководителями края, ни к чему не привели. А ведь были годы, которые называют «тучными», когда была возможность всё решить, а не ждать инопланетян, которые за нас это сделают.

- Как выстраиваются ваши отношения с губернатором Натальей Ждановой?

Слава Богу, что не только у нас в Забайкалье, но и вообще в России, начиная с президента, власть не стесняется своей церковности, своей религиозности. Но при этом надо понимать, что Наталья Николаевна - человек светский, государственный, и она оказывает внимание как нам, так и другим конфессиям.

Во время недавней встречи у нас состоялся разговор как раз и об обществах трезвости, и об Успенском храме, и о кризисных центрах. Я понимаю, что наследство досталось губернатору не самое замечательное, бюджет краевой формируется с большим трудом и скрежетом, и ожидать какого-то прорыва в решении наших вопросов я не могу.

У нас есть договоренность о ближайшей встрече, на которой мы будем обсуждать перспективы попечительского совета - людей, которые заинтересованы в конкретных шагах восстановления храма в селе Калинино. Надеюсь, что понимание будет и по другим вопросам.

Уверен, что Наталья Николаевна проявит свои лучшие качества, которые она демонстрировала в своих предыдущих служениях. Мы за неё молимся, чтобы Господь ей помогал.

Знаете, всегда просто жить при власти, которой недоволен. Недавно я прочёл, как один преподаватель политологии объяснил своим студентам, что такое оппозиция. Он сказал: «Сходите, пожалуйста, в свинарник и вы увидите, что часть свиней находится возле корыта, тихо хрюкает и чавкает, а вторая, та, что не у корыта, визжит». Вот и всё. Если мы будем только «чавкать» или только «визжать», ничего не изменится. Надо всё-таки дело делать. И не от «корыта» это должно зависеть.

Критиковать можно и Гениатулина, и Ильковского, и Жданову. Но, может, стоит каждому подумать: «А сам-то я что сделал?». Давайте начнём с себя. Давайте поможем Наталье Николаевне в её добрых начинаниях. Давайте потрудимся для того, чтобы нам здесь хотелось жить, здесь оставаться. А вот потом и с неё спросим: «Мы-то тебе помогли, а ты что?».

- Что вы пожелаете забайкальцам, поздравляя с Рождеством Христовым?

- Я не считаю себя пришлым, я давно уже сам забайкалец и край наш люблю.

Да, мы живём в достаточно трудных условиях. Да, у нас суровый климат. Но не надо плакать о плохой погоде. Главное - счастье в вере, в любви, в семье.

И это счастье не в Москве или каких-то других больших городах, а там, где ты встретил эту любовь. А любовь - одна из форм выражения праздника Рождества, ведь мы встречаем Богомладенца Христа.

У какого нормального человека не умиляется сердце, не увлажняются глаза, когда он видит младенца в люльке? А этот Богомладенец даже не в люльке, а в яслях - кормушке для скота, на сене, где был положен. В этом уничиженном состоянии, в котором Спаситель пришёл в мир, Он являет нам свою любовь. Так неужели мы ответной любовью к Нему не адресуемся?

Да, нашей России сейчас трудно. Так давайте её поддержим здесь, в Забайкалье. Если мы будем жить должным образом, то и Родине будет легче. Поэтому давайте трудиться на пользу стране, помогая тем, кто так остро в этом нуждается, проявляя любовь - любовь Богомладенца Христа, который пришёл в наш мир!

3 января 2010 года были подведены итоги конкурса «7 чудес Забайкалья», организованного газетой «Экстра» и порталом «Забмедиа» совместно с ГТРК-Чита.

По итогам конкурса победителем стала Церковь Успения Пресвятой Богородицы в селе Калинино Нерчинского района. Именно по результатам этого проекта и было принято окончательное решение о восстановлении церкви, хотя такие идеи возникали постоянно, но никак не реализовывались. В 2011 году разрабатывалась проектно-сметная документация, и соответственно в 2012 году должны были начаться непосредственные работы по восстановлению храма. Но пока нет никаких сдвигов.

Статья опубликована в газете «Экстра» №1-2 от 11 января 2017 года