Караул! Полиция!

С царских времён наш край принимал потоки каторжан и ссыльных, поэтому, читатель, и в наших жилах течёт кровь тех, кто тянул здесь каторжную лямку, как и тех, кто защищал население от бандитов и воров. Прочитав старые газеты, мы расскажем о читинской полиции, которая в начале прошлого века вставала под ножи и пули, охраняя покой горожан.

Отец и благодетель

Главным органом читинской полиции было образованное в 1851 году городское полицейское управление, которое входило в систему министерства внутренних дел и подчинялось Забайкальскому областному правлению.

Возглавлял управление полицмейстер, которого народ уважал и боялся. Военного губернатора, который был выше по чину, видели редко, да и то издали – мелькнёт карета, запряжённая парой резвых лошадей, и след её простыл. А полицмейстер, отец и благодетель, появлялся каждый Божий день, и до всего ему было дело.

Чайкин Николай Николаевич, с 1915 года полицмейстер Читы. Награжден орденами Святой Анны 3-й ст., Святого Станислава 3-й и 2-й ст., орденом Монголии Эрдени-Вагира

Полицмейстеру подчинялись помощник, четыре пристава, столько же их помощников, три столоначальника и секретарь. Приставы докладывали обо всех происшествиях полицмейстеру, а также следили за исполнением его приказов.

Большую часть штата городской полиции составляли её нижние чины, городовые - 18 старших и 72 младших. Они несли постовую службу на улицах и площадях, «надзирали за порядком» в публичных местах, помогали жандармерии при производстве обысков и арестов.

Ведением следствий занималось сыскное отделение, в штате которого, кроме начальника, числились два полицейских надзирателя и три городовых.

Всего! А ведь функции, возложенные на городскую полицию, были весьма обширны. Ей вменялось в обязанность не только следить за порядком, полиция обладала полномочиями судебной инстанции и назначала наказания по уголовным делам. Служивые наказывали нерадивых, контролировали состояние пожарной охраны, медчасти и тюрем.

Читинский полицмейстер

известил жителей гор. Читы, что с 6 февраля начинается ремонт по производству новой настилки на мосту через реку Читу. Проезд по мосту, по этому случаю, будет закрыт до окончания ремонта.

«Забайкальская новь», 28 января 1912 г.

Ещё читинская полиция вела учёт иностранцев, искала беглых арестантов, составляла ведомости о численности населения, принимала жалобы, следила за библиотеками, типографиями, домами терпимости и даже за … домашним скотом.

Выпас скота

многими местными домовладельцами производится не в табуне, а на площадях и улицах города. Чинами третьей полицейской части составлены протоколы за выпас скота в городе на читинского мещанина г. Борисова и коммерции советника Полутова.

«Забайкальская новь», 5 июля 1914 г.

Чита делилась на четыре участка во главе с полицейскими надзирателями. Для содержания бездомных на углу Софийской (ныне Бутина) и Амурской улиц имелся ночлежный приют, для изоляции преступников на период следствия – тюремный замок за Баргузинской улицей, в квартале между Ингодинской и Ленской (ныне Анохина).

Кстати, в истории читинской полиции был случай убийства полицмейстера. Шестилетняя служба Фёдора Фелициановича Сомова отличалась неподкупностью. Даже его недоброжелатели не могли отыскать против него компрометирующих фактов. Он многое сделал для порядка, но в городе, наполненном ссыльнопоселенцами, было немало недовольных им и злобствующих. 3 ноября 1899 года полицмейстер был убит у себя дома на глазах у жены. Убийц скоро обнаружили и задержали, ими оказались беглые каторжники Гришко и Парфёнов. На момент смерти Сомову было всего 30 лет.

«Похищена шуба на хорьковом меху…»

Самым распространённым преступлением в Чите была тогда кража. Чаще встречались пропажи кошельков и личных вещей на небольшие суммы, а о кражах покрупнее обязательно сообщали газеты.

Например, в ночь на 8 ноября 1909 года «неизвестным вором, в то время как старший швейцар Арсений Зурничи ненадолго отлучился из прихожей номеров «Гранд-Отеля», похищена шуба из чёрного сукна на хорьковом меху с каракулевым воротником, стоящая 80 рублей и принадлежащая одному из посетителей».

Крупная кража у Второва

4 ноября артельщик магазина Второва г. Тужин обнаружил кражу товаров во дворе строящегося пассажа Второва из кладовой. После осмотра кладовой было сделано заключение, что воры проникли сюда, пробив кирпичную стену с помощью соляной крепкой кислоты. Похищено, главным образом, разное готовое платье и обувь. Стоимость похищенного 700 рублей.

«Забайкальская новь», 8 ноября 1910 г.

А в ночь 15 января 1913 года «со двора дома Мильчарина, на Сенной площади, у крестьянина Андрея Горюнова, приехавшего в Читу из Тыргетуевской волости, похищены были неизвестными злоумышленниками две лошади, стоящие около 150 рублей».

В тот же день, утром «читинский мещанин Гусаим Гансатулин обнаружил у себя в лавке на Старом базаре со взломом замка кражу двух шуб стоимостью в 27 рублей».

12 апреля 1913 года «из незапертой прачешной у японского подданного Мацухая было похищено два чугунных котла». Здесь почему-то сразу вспомнился Шура Балаганов, пилящий гирю в надежде, что та золотая.

22 августа 1913 года, «около 8 часов утра, из кладовой торговой фирмы Лисецкой, по Александровской (ныне Амурской) улице, похищено было пять ящиков табаку и один ящик свеч – всего на сумму около 340 рублей».

Информируя о происшествиях, журналисты тех лет нередко хвалили полицейских, «по горячим следам» задержавших преступников, которые «в краже сознались».

На втором месте находились нарушения постановления о торговле и санитарных правил. В основном привлекались к ответственности владельцы трактиров, постоялых дворов или домовладельцы за не должное состояние помойных и отхожих мест, несвоевременную уборку мусора и снега с дворов и проезжей части.

Периодически приставы, в сопровождении санитарного врача, устраивали обходы подведомственной им территории, при выявлении нарушения вели дознание и передавали дело в суд, который назначал штрафные санкции. Строгий выговор или штраф в 1–3 рубля могли получить и городовые, плохо следившие за чистотой и порядком на улицах, что, однако не на много улучшало санитарное состояние города.

На третьем месте по «популярности» находились нарушения правил общественного порядка - драки, хулиганство, битьё стекол, совершаемые нетрезвыми горожанами.

И можно было бы считать Читу вполне благополучным городом, если бы не тяжёлые преступления, такие как убийства, нанесения телесных повреждений, изнасилования, растления малолетних, опиум-курение и контрабанда - ввоз китайцами анаши и спиртных напитков.

В Чите царствуют уголовники

На ссылку и каторгу в Забайкалье отправляли не только тех, кто осмеливался восставать против российских властей, но и бандитов, воров и убийц. К ним, освобождённым революцией 1905 года, присоединились задержавшиеся в Чите бывшие каторжники с острова Сахалин и Нерчинской каторги. Одним словом, читая старые газеты, убеждаешься, что в те времена по ночам в забайкальской столице царствовали уголовники.

Вот примеры происшествий только одного месяца – сентября 1906 года:

2 сентября – убиты неизвестный, китаец и женщина;

5 сентября – убито двое, одно самоотравление;

13 сентября – за ночь убито двое;

13 сентября – прямо в квартире ограбили и хотели убить домовладельца Терентьева;

16 сентября – найден труп убитого ночью неизвестного;

20 сентября – застрелился ученик гимназии;

21 сентября – обнаружен труп неизвестного;

23 сентября – перестрелка в публичном доме Сапожниковой, есть убитый;

24 сентября – в тюрьме повесился арестант;

28 сентября - на улице убит некто Вальков.

И это, конечно, неполный список. Алексей Иванович Попов, директор Читинского Николаевского землемерного училища и местный бытописатель в 1907 году в своей книге «Город Чита: Описание, путеводитель и справочник» с удивлением замечал, что число умерших (убитых) насильственной смертью в Чите за 1906 год достигло 124 человек. Между тем в городе в то время проживало всего 45 тысяч человек.

Можно представить, сколько работы было у полиции, и погибали стражи порядка нередко.

Сообщаем

25 числа в заседании военного суда слушалось дело об убийстве 18 июля минувшего года на станции Чита-вокзал жандармского унтер-офицера Терентия Бурунова. Обвиняемых по этому делу Семена Палкина и Ивана Грудинина суд приговорил первого – с лишением всех прав состояния к смертной казни через повешение, Ивана Грудинина – с лишением всех прав состояния к 10 годам каторжной работы.

«Забайкальская новь», 27 января 1908 г.

Военный губернатор, командующий войсками Забайкальской области и наказной атаман Забайкальских казачьих войск Михаил Исаевич Эбелов с трудом, но навёл порядок, взяв верх над бандитами. Но за год до начала первой мировой войны газеты вновь запестрели заголовками «зверское убийство» - в Сретенске, Борзе, Урульге, Старом Олове и, конечно, в Чите.

Об убийстве часового мастера 62-летнего «минского мещанина» Исаака Кацмана город узнал в апреле 1913 года. «Забайкальская новь» сообщила, что Кацман «в ночь на 18 апреля на углу Амурской и Николаевской (ныне Профсоюзная – авт.) улиц, против Первого читинского общественного собрания, в своей квартире при часовой мастерской был обнаружен убитым. У Кацмана было перерезано горло и на теле оказалось несколько колотых глубоких ран».

Труп увезли в анатомический покой городской больницы, но, как писала газета, «убийство это, произошедшее в самом центре города, всегда хорошо освещенном и даже ночью более или менее оживленном, поразило и взволновало своей дерзостью всех жителей».

Полиция была не в состоянии справиться с масштабами преступной экспансии. Низкий социальный статус полицейских, маленькие оклады привели к тому, что на службу принимались непрофессионалы. Среди нижних чинов около половины были вообще с образованием в один-два класса, а некоторые приставы и урядники едва умели читать. Большинство полицейских – бывшие солдаты, не получившие продвижения и уволенные из армии.

Население само искало способы защиты от бандитизма. Люди и вооружались, и организовывались. Но тем не менее:

Число заключённых в читинской тюрьме и в арестном доме при городской полиции достигло на 1 июня 973 человека. Из них в тюрьме находилось 894 мужчины и 47 женщин, а в арестном доме 28 мужчин и 4 женщины. Заключённые в тюрьме подразделялись на подсудных – 280 человек, срочных – 197, пересыльных – 424 и разных – 50 человек. Из общего числа в больнице на излечении находилось 90 человек. В арестантском приюте содержалось детей – 48 человек.

«Забайкальская новь», 2 июля 1914 г.

8 июля 1914 года Германия объявила войну России – началась первая мировая. Многие полицейские ушли на фронт, нехватка кадров была острейшей.

Народ пошёл в милиционеры

В первых числах марта 1917 года в Читу пришло телеграфное сообщение о свершившейся в Петрограде революции, а 8 марта в город прибыл первый эшелон с освобождёнными политкаторжанами. Вскоре последовала амнистия для остальных осуждённых, причем уголовников среди них было много больше, чем политических. Разгул преступности в этот период достиг апогея.

10 марта 1917 года Читинское городское полицейское управление было ликвидировано, а полицмейстер Николай Чайкин отстранён от должности. Впрочем, по всей России чины полиции были уволены - в одночасье рухнула вся полицейская система страны.

В городе были организованы КОБ - Комитет Общественной Безопасности, куда люди назначались по политическому признаку, и народная милиция, начальник которой (с апреля по август) Станислав Люткевич попытался подключить горожан к борьбе с преступностью:

«Граждане! 9 апреля ночью по Кастринской улице с целью грабежа произведено зверское убийство лавочницы Пяткиной и её малолетней дочери. Граждане! Содействуйте милиции в поимке убийц. В это тяжёлое время долг каждого помочь делу правосудия. Если вы, граждане, придёте на помощь милиции, преступники не смогут скрыться, и тогда, может быть, хоть страх перед правосудием заставит этих зверей опомниться – бросить своё злое дело».

Ночная охрана

На Смоленской, Песчанской и Угданской улицах, между Кайдаловской и Николаевской гражданами введена ночная охрана. Дежурят с 10-ти до 4-х утра по два человека с каждого квартала. Этой благоразумной мере нужно было последовать гражданам и других улиц, и тогда убийства, кражи и ограбления значительно уменьшились бы».

«Забайкальская новь», 11 мая 1917 г.

В апреле городская милиция имела пять участков, насчитывала 17 руководящих работников и 93 солдата-милиционера, прикомандированных к несению службы по охране порядка из тыловых частей Читинского гарнизона.

Из ведомости о происшествиях в Чите:

«В ночь на 2 сего мая в 2 часа ночи в бараке, отведенном для амнистированных, уголовные задушили бывшего палача арестанта С.Н. Кавганова»;

«11 мая в 9 часов вечера по Ингодинской улице в квартире Давида Зильберберга под видом почтальона с телеграммой вошли 8 неизвестных злоумышленников и похитили разных ценных вещей на сумму около 900 рублей»;

«17 мая в 1 час ночи в посёлке Песчанка неизвестными злоумышленниками совершено убийство трёх человек в двух домах – убиты шкворнем от телеги».

В ночь с 5 на 6 июня в окрестностях Читы были зверски убиты сотрудники противочумной станции. Похороны жертв этого преступления вылились в мощную манифестацию жителей города. 11 июня на митинге на Атамановской площади разъярённая толпа учинила самосуд над двумя подозреваемыми: их зверски избили, а потом привязали за ноги к телеге и волокли до городской больницы, бросая в них камни. После этого акта устрашения толпа требовала у властей выдачи заключённых из Читинской тюрьмы для «публичной казни».

В августе читинская милиция начала делать облавы – в кабаках, ночлежках, притонах. Эта операция позволила задержать много подозрительных лиц, а главное показала на деле крепнущую силу милиции, которая к тому времени занялась подбором кадров.

22 сентября 1917 года в газете «Забайкальский рабочий» появилось объявление, подписанное начальником милиции Читы Григорием Крахмалёвым, который приглашал «желающих поступить на службу милиционерами» с зарплатой младшему милиционеру – от 80 до 100, старшему - от 100 до 125 рублей. Всем была обещана «квартира натурой» и обмундирование за счёт города.

Народ пошёл в милиционеры, штат увеличился до 160 человек, а милицейское дело стало приобретать правовую законодательную основу, набирало силу, наращивая удары по преступности.

10 ноября 1917 года принято постановление НКВД РСФСР «О рабочей милиции», и с 1962-го года в этот день стали официально отмечать День российской милиции. После вступления в силу нового закона «О полиции» 1 марта 2011 года название праздника указом президента было изменено на День сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации.

При работе использованы газеты, сохранившиеся в читинских архивах, и материалы краеведов В. Лобанова, В. Немерова, А. Власова