Чернобыльский спас

Люди в противогазах и респираторах замерли всего в нескольких шагах от святых. Это врачи, пожарные, летчики, простые жители города-призрака Припяти и городов, попавших в зону поражения после взрыва на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС. Впервые за всю историю рядом с Богом и святыми на иконе “Чернобыльский спас” изображены обычные, не канонизированные люди. “Бог спасает души, чернобыльцы спасали землю и жизнь, дарованную господом”, - говорят создатели иконы. На церковной реликвии - погибшие и живые люди. Те, кто жил в окрестностях АЭС. Те, кто побывал там только после катастрофы. Среди так называемых “ликвидаторов” - людей, чьими силами был предотвращен ядерный взрыв чудовищной мощности и кто устранял последствия аварии, были и 229 забайкальцев. “Никто не ожидал тревоги” Валентин Алексеевич Тугай, подполковник запаса, сегодня занимает должность специалиста отдела планирования мероприятий гражданской обороны и защиты в чрезвычайных ситуациях ГУ ЦУКС Читинской области. Он принимал участие в ликвидации последствий аварии с 27 апреля по 17 мая 1986 г. - Я в то время был на должности начальника связи и радиотехнического обеспечения полка - старшего воздушного радиста-инструктора, - рассказывает он. - Мы были расквартированы в авиагородке Калинов Львовской области. Так получилось, что 27 числа, а это на второй день после взрыва (26 апреля у нас были ночные полеты) никто не ожидал, что будет тревога. Мы вернулись поздно с аэродрома. Я не захотел ужинать в летной столовой, а утром из-за тревоги я не успел позавтракать. Обстановка была тревожная. Прибыл по тревоге к штабу полка. Смотрю, около штаба собрались офицеры, где-то треть полка. Была суббота. Командир полка собирает нас и говорит: “Начальник связи, старший штурман, через час, вылетаем”. Куда, что - никто ничего не знает. Я бегом домой, забрал тревожный чемодан, взлетели. Даже когда мы сели в вертолет, мы не знали, зачем летим. Подготовку мы проводили в воздухе на скорости 250 км/час. Начальник штаба бросил нам на борт МИ-6А комплекты ОЗК, противогазы. Через 3,5 часа мы прилетели в Чернигов. В следующую секунду - ядерный взрыв - Некогда кипевшая в этих краях жизнь остановилась. Казалось, все вымерло. Стояли брошенные в поле трактора, так и не закончив пахотно-посевные работы. А весна набирала силу. Лишь единственный раз я увидел старушку, которая шла через нашу площадку по направлению к своему дому. На мое замечание, что кругом радиация, она не обратила внимания и пошла кормить скотину. - Со стороны реактора иногда доносился странный запах, напоминающий то ли запах пластмассы, то ли запах горелой резины. Мне объяснили, что так пахнет горелый графит. Нам, как и другим экипажам, предстояло взять груз свинца на внешнюю подвеску, взлететь, на безопасной высоте подойти к разрушенному реактору и сбросить груз в образовавшийся от взрыва пролом. Каждый свинцовый блок весил 50-60 кг, в зависимости от того, где он был произведен. Так, советские “гири” были полегче, испанские - тяжелее. - Мы их связывали по 3,5 тонны и цепляли под внешнюю подвеску и взлетали, - Валентин Алексеевич показывает на фотографии цель - дымящийся реактор. - Нам сначала объясняли, что, когда взрывом перевернуло крышку реактора, пошло сильное излучение в атмосферу, и надо было сделать свинцовую пробку. Крышка реактора - 3 тысячи тонн. На самом деле, свинец предназначался немного для другого: там сбрасывался бор, песок кварцевый. Свинец нужен был для того, чтобы гасить температуру более 2 тысяч градусов. Температура плавления свинца порядка 600 градусов, и вот он кипел и как бы забирал на себя температуру. Представить те дозы радиации, которые получили жители близлежащих городов и деревень, животные, земля, техника и мелкие вещи просто невозможно. Валентин Тугай за время работы получил дозу облучения 18 рентген. В то время для пилотов нормой считалась доза облучения до 24-х рентген. После взрыва уровень радиации в тянущемся над энергоблоком шлейфе (в среднем 235 рентген в час) превышал естественный фон земли в 15 миллионов раз! - Радиация не имеет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, - рассказывает Валентин Алексеевич. - Опасность начинаешь чувствовать только тогда, когда стрелка измерительного бортового прибора ДП-3Б “ложилась” и, казалось, даже прогибалась при пролете над реактором. Тогда каждой клеточкой своего тела ощущаешь, что все это проходит через тебя. Однако самым страшным за время нескольких полетов была даже не радиация. На Чернобыльской АЭС в любой момент мог произойти ядерный взрыв. Эти минуты никто из пилотов не сможет забыть. Именно после полетов на реактор Валентин Тугай написал свою первую песню “10 дней на войне”. Столь силен был пережитый ими стресс. “Здесь есть и наш вертолет”, - говорит Валентин Алексеевич, вглядываясь в фотографию “кладбища машин” - схрона той техники, которая принимала участие в ликвидации последствий взрыва. Каждая молекула этих машин пропитана радиацией. Всем летчикам экипажа Ми-6А № 70 председатель правительственной комиссии, заместитель председателя Совета Министров СССР Б.Щербина выразил благодарность от правительства грамотой. Также они были награждены грамотой им. капитана Уильяма Дж. Кослера, присуждаемой за выдающиеся достижения в области практического применения винтокрылых летательных аппаратов США. 180 тоннам урана в реакторе не позволили взорваться и уничтожить миллионы жизней ликвидаторы, в том числе и забайкальские летчики. Чернобыльцы, отзовитесь! Буквально за 5 месяцев до 20-летия со дня аварии было решено издать книгу о ветеранах Чернобыля, родившихся, служивших и проживающих в Забайкалье. Материалы собирали по крупицам - с первого раза на контакт не шел практически никто. Трудность заключалась в том, что никто из участников ликвидации ничего не хотел о себе рассказывать. Но книга “Командировка в ад” все-таки вышла. Сегодня инициаторы первого издания начали сбор материала для второй, дополненной публикации книги. Ветеранам Чернобыля всего-то и нужно, что рассказать о себе, выслать копии удостоверений участника чернобыльских событий и свое фото. Забайкальцы могут сообщить дополнительные сведения в отделы социальной защиты населения на местах и по контактному телефону в городе Чите 35-21-07 или 8-914-505-61-12, лично Валентину Алексеевичу Тугаю”. Редакция газеты “Экстра” очень надеется, что ветераны чернобыльских событий откликнутся и поделятся воспоминаниями. Нам важно знать все о том, что вы сделали для нас, дорогие земляки! На фото: Икона "Чернобыльский спас"