«28 панфиловцев»: Такая работа

Трудно говорить про кино, с которым было связано столько ожиданий – потому что они никакого отношения к собственно фильму, будем честными, не имели. История о том, как чуть не вся Россия скинулась на «нормальное кино о войне», откликнувшись на идею никому не известного питерского режиссера – она скорее про усталость, такое коллективное «да заколебали вы» в адрес режиссеров хорошо известных. Люди хотели посмотреть отечественное военное кино, в котором не было бы кровавых политруков, голых баб, снарядов из «Матрицы» и тонкого душевного устройства. А вот что там должно было быть обязательно – этого, судя по всему, никто особо не представлял. Чудо, вероятно.

«Не нужно ждать чуда от фильма «28 панфиловцев», - вот что должно быть сегодня написано над входом в каждый кинотеатр. Иначе синдром завышенных ожиданий погубит эффект от просмотра, ибо – трижды увы! – мы давно лишились четкого представления о том, что такое хорошее российское кино про войну. Спроси среднестатистического человека возрастом 30-40 лет, какое военное кино он считает хорошим – человек разорвется между условным «Спасением рядового Райана» и любым советским фильмом, которые крутят по телевизору 9 мая. Так вот: «28 панфиловцев» даже не посередине. Если не считать того, что весь реквизит, начиная с танков и кончая шинелями, здесь безошибочный – перед нами классическое кино 70-х годов, и ближайший его аналог это «Аты-баты, шли солдаты». Другое дело, что Леонид Быков снимал свое кино о людях, а Дружинин и Шальопа – о героях.

Это, может быть, самый большой недостаток фильма: ни у кого здесь нет ни характера, ни хоть какой-то личной истории. Все уже прямо сейчас готовы обратиться в знаменитый памятник у разъезда Дубосеково – и чтобы этого не произошло, непрерывно треплются, причем исключительно книжным образом. Ей-богу, вся часть до сражения это одна сплошная политинформация, правда, сыгранная так, что актерам хочется немедленно подарить цветов– это же надо так органично нести такую грамотную прибауточную ерунду! Хотя она, конечно, не ерунда: тут тебе и про дружбу народов, и про отличие Родины от Отчизны, и про жизнь, и про смерть, и про чушь в газете «Красная звезда»… цены бы не было всему этому, если б не сорок минут сплошными словами. Но потом начинается собственно бой - и шутки практически заканчиваются. Вместе с недостатками.

На экране – работа. Не героизм, не подвиг, не взвейтесь-развейтесь – а работа, которую надо сделать, потому что за спиной Москва, за спиной земля, которая Родина. Никаких медленно падающих тел и балетно летящих снарядов. Только прекрасная работа оператора Никиты Рождественского и очень уместная музыка Михаила Костылева. Только действие, репортаж, в котором ничего от «Красной звезды», но и ничего от натурализма. На экране 28 человек, которые делают свою работу – живут, сколько смогут, и умирают, когда приходится. И это – совершенно внезапно - выглядит как откровение и пробирает до костей. Такое вот простое советское чудо.

И последнее. Мы живем в очень трудное время – время колебания национальной мифологии. Опустите кирпич: национальная мифология это штука, которая необходима любой стране, как воздух, потому что если страна перестает в нее верить, как и в то, что ее история полна ужаса и побед, а сильнее и лучше людей нет в мире – страна погибает. Война всегда источник такой мифологии, и на полном серьезе спорить про то, были или не были 28 панфиловцев – это все равно что спорить, были или не были 300 спартанцев или семь самураев. И не зря Андрей Шальопа впихивает «народный пересказ» этих историй в уста своих героев. Легенда говорит о легенде, и сколько лет отделяет ее от современников, тысячи или восемьдесят, никакого значения не имеет.

Клара Хоменко

Расписание сеансов смотрите в «Афише Забмедиа», там же покупайте билеты на киносеанс