Бизнес – больная «мозоль» государства

Российский бизнес. Его по праву можно назвать больною «мозолью» нашего государства. Только одну брешь подлатают предприниматели, тут же в другую дыру поддувать начинает. И так от года к году. Проблемы малого и среднего бизнеса - одна из злободневных тем прошлого, настоящего и будущего. Среди регионов России Бурятия, увы, не исключение – также прихрамывает на четыре ноги. О том, как выживает республиканский бизнес, корреспонденту Заб.ру рассказал уполномоченный по защите прав предпринимателей в РБ Анатолий Дашиев.

- Анатолий Батуевич, давайте начнём нашу беседу со статистики. Сколько индивидуальных предпринимателей осуществляют свою деятельность на территории Бурятии сегодня?

- По моим данным, которые я получаю в Федеральной налоговой службе, на территории Бурятии свою деятельность осуществляют 21,6 тысяч индивидуальных предпринимателей. Отмечу, что в этот показатель включены и главы крестьянско-фермерских хозяйств.

Если на 1 января 2012 года ИП было свыше 29 тысяч, то в последующие годы мы наблюдали сильное падение. В 12-м году было повышение страховых взносов для индивидуальных предпринимателей, которое привело к уменьшению их числа в республике на 3,5 тысячи. По данным других экспертов, регион тогда потерял до 5 тысяч предпринимателей. В любом случае, падение числа ИП было колоссальное. Потом каждый год мы теряли по 1,5-2 тысячи. И так продолжалось до 2017 года. И на 1 января текущего года мы имели порядка 21,4 тысяч ИП и КФХ.

Отмечу, что 2017-й - это первый год, когда у нас приостановилось эта динамика. За 9 месяцев - на 1 октября - мы имеем прирост порядка 300 предпринимателей - из них примерно около 200 это индивидуальных и 100 - в КФХ. Тенденция радует в том плане, что, наконец-то, жуткое уменьшение числа индивидуальных предпринимателей приостановилось, и мы надеемся, что эта положительная тенденция закрепится.

К сожалению, численность юридических лиц продолжает снижаться. В целом, их число возможно и не уменьшается, а растёт, но именно коммерческих организаций, представляющих реальный бизнес в виде юрлиц, действительно становится меньше. Вот такая тенденция у нас в Бурятии сегодня.

- Можно ли выделить какие-то отрасли малого и среднего бизнеса, которые процветают в республике? И какие, наоборот, переживают период упадка?

- Говорить о процветании сложно. Если брать отраслевую структуру, в самом худшем положении находится у нас строительная отрасль. Почему? Потому что компании все закредитованы. Плюс огромная задолженность перед бюджетом и внебюджетными фондами. Это обстоятельство, к сожалению, не дает никакой возможности что-то перспективное планировать. Невозможно участвовать в тендерах в госзакупках. Всё приостановилось. В этом плане жилищное строительство хоть как-то ведётся за счёт долевого участия граждан. Хотя сейчас риски возросли многократно, потому что любое заявление одного, двух, трёх дольщиков в правоохранительные органы, в суд сразу же создает проблемы для любого застройщика. О строительстве промышленных предприятий и предприятий инфраструктуры говорить вообще не приходится.

В связи с падением покупательского спроса, трудности испытывает и торговля. Если зайти в любой торговый центр Бурятии, то можно увидеть большое число свободных площадей с вывесками «Аренда». Это в настоящее время обычное явление.

Инфраструктурные отрасли работают лишь потому, что они в федеральном подчинении.

Агропромышленный комплекс выживает благодаря государственным дотациям. Кстати, давайте сравним позиции Минсельхоза и Минпрома. Первый помогает АПК, а второй оказывает поддержку малому бизнесу. В Минпроме субсидии на меры господдержки малому бизнесу составляют в течение года 100 миллионов рублей, а в Минсельхозе – порядка 700-800 миллионов рублей. Разница колоссальная.

Про инновации говорить вообще сложно. Малых инновационных предприятий не более двух – максимум трёх десятков. Вся беда в том, что хорошие идеи, хорошие инновации не находят своей коммерциализации. Мало просто придумать и реализовать идею. Даже если она реализуется. Вот у нас много лет говорят о том, что ученые Восточно-Сибирского госуниверситета технологий и управления придумали плазменную технологию утилизации мусора. А коммерциализировать её десятки лет уже не можем. Японцы приезжают, удивляются: «Как с такими инновациями, с такими идеями вы не можете выйти на мировой рынок?» Да мы на местный-то рынок не можем выйти! Это беда российского инновационного бизнеса, в целом, и бурятского, в частности.

- Крестьянско-фермерские хозяйства любого региона – отдельная глава совсем нерадушной истории. В Бурятии за счет чего они держатся на плаву?

- В нашем регионе, конечно же, за счет скота. Увеличение и просто сохранение поголовья дает некоторую стабильность. Кормовая база у нас очень плохая, потому что – пожары, засухи… Также значительный рост цен на минеральные удобрения, на фураж. Поэтому очень сложно выживать фермерам в нынешних условиях.

Бурятия сама себя кормит. Сбыт внутри республики неплохой. До выхода в другие регионы, именно КФХ, наверное, далеко, потому что у нас есть такие гиганты, как Восточно-Сибирский свиноводческий комплекс. Но больших комплексов, специализирующихся на разведении крупного рогатого скота, в республике нет. Поэтому коневодство, птицеводство и разведение КРС работают только на внутреннее потребление.

- Расскажите, пожалуйста, о налоговой политике региона в отношении индивидуальных предпринимателей?

- Налоговая политика со стороны государства и республики работает в том ключе, который нам предоставляет федеральное законодательство. Республика даёт льготы и преференции всему малому бизнесу. Но не всегда это всё реализуется и срабатывает – издержки слишком велики.

Что касается кадастровой стоимости имущества, то мы в своё время в числе 28 передовых регионов рванули к ней. На мой взгляд, Бурятия ввела неплохие преференции для организаций. В первый, 2015-й, год установили ставку от кадастровой стоимости – 0,2%, на следующий год – 0,3%, ещё через год, в текущем 2017-м, ставка стала – 0,4%. На 2018-2019 годы она поднимется до 0,5%. И только в 2020-м она станет равной 2%. Что будет тогда, конечно же, сложно представить. Предполагаю, что это будет взрывной рост налогов на недвижимое имущество.

Наряду с налогами на имущество организаций нужно было решать вопрос об установлении налоговых ставок на имущество физических лиц, в том числе для ИП. Поскольку это решение принимают муниципалитеты, то власти Улан-Удэ приняли первоначальную ставку в 2% (напомним, то же самое сначала сделали и в Чите). Депутаты городского совета не отреагировали, а их у нас порядка двух десятков, 99% из них - предприниматели. Позднее они пересмотрели решение и приняли ставку 0,3%. Вовремя ситуацию исправили. Мы не сидели, мы боролись, мы с властями спорили. И вот такие преференции получили и на уровне муниципальных актов, и на уровне республиканского законодательства. В этом плане мы не можем говорить о том, что власти не идут навстречу бизнесу. Идут, но бизнес хотел бы ещё большего и лучшего. Это ведь естественное человеческое желание.

Сейчас основное недовольство предпринимателей связано с неодинаковыми условиями для организаций. Вот работает ИП и рядом работает ООО. У последнего ставка в 2018 году станет 0,5%, но у организации есть налоговый вычет - 300 необлагаемых налогом квадратных метров для здания и 100 «квадратов» для помещения. А для ИП – 0,3% и всё.

Я смотрел репортажи СМИ наших соседей из Забайкалья на тему налоговой ставки на недвижимое имущество ИП. Мне интересно, почему муниципалитеты региона-соседа первоначально приняли ставку 2%. Не понимаю. Ведь можно ж было на опыт других регионов посмотреть. И я сейчас говорю не только про Бурятию.

Насчёт изменения налоговой ставки на имущество индивидуальных предпринимателей. Пока изменять её мы не планируем. Она останется прежней - 0,3%

- Вы сказали льготы и преференции. Какие преимущества даёт Бурятия своим предпринимателям?

- Это касается упрощенной системы налогообложения. Там у нас на 1% меньше, чем предусмотрено федеральным законодательством. По УСН вместо 6% налога на доходы федеральных наши предприниматели могут платить 5%. Есть еще некоторые послабления. То есть, то, что возможно применять на региональном уровне, Республика Бурятия применяет. Я считаю, что в каждом регионе есть свои подобные меры помощи бизнесу, поэтому не думаю, что мы в Бурятии делаем что-то особенное.

- Давайте поговорим о начинающих предпринимателях. Учитывая экономику страны и региона, в каких отраслях, в каких направлениях вы порекомендуете им обосноваться?

- Самое главное – найти ту нишу, где нужно работать. В этом плане у нас «Союз промышленников и предпринимателей» всегда говорил и говорит о том, что нужен такой определенный субъектовый маркетинг – «где и чего у нас не хватает». Допустим, в республике нет своего кирпичного завода. Приходили в регион временные инвесторы. Они открыли завод, стали производить кирпич с помощью китайских технологий, неплохой кирпич. Но вся продукция уходила за пределы Бурятии. Кирпич востребован, но собственного производства нет. В своё время у нас был завод на базе замечательного учреждения «Лечебно-трудового профилактория». Его мы благополучно похоронили.

Если определиться, чего не хватает, то это бетонные заборы, бетонные опоры, лиственничные столбы. Летом, когда приезжал руководитель ПАО «Россети», выяснилось, что Бурятия завозит себе тысячи деревянных столбов из Карелии. Удивительно, да? Только представьте, сколько денежных средств забирает логистика! У нас же этой лиственницы море. Не может не радовать, что сейчас этот «перекос» исправляется. Нужен такой межотраслевой баланс на уровне субъектов РФ Бурятии, Забайкалья, Иркутской области – «что мы везем оттуда».

Начинающим предпринимателям нужно такое исследование: «Чем вы, ребята, можете заняться?» и «Где ваша продукция будет востребована?» И, конечно же, нужен доступ к финансовым ресурсам. И на федеральном уровне трудности, и на уровне республики ничего не решается. Меры господдержки есть, но их недостаточно. Нужна широкомасштабная кредитная политика государства. Вот если предпринимателю предложить кредит под 13-15% годовых - это выше себестоимости его продукции. Не потянет. А если ему дать под 5-6%, тогда он «задышит» и начнёт работать. А где мы такие деньги возьмем в условиях санкций? Ведь мы потеряли доступ к международным финансовым рынкам. Мы ничего не сможем сделать, если у нас не будет более или менее доступных кредитных ресурсов по доступной ставке. Меры господдержки, такие как субсидирование процентной ставки – бесспорно, вещь хорошая, но когда 100 миллионов рублей на всю Бурятию распределяется – это не решает проблему бизнеса кардинально.

- Анатолий Батуевич, много представителей бизнеса обращается к вам за помощью? Или бизнесмены предпочитают решать свои проблемы самостоятельно?

- Бизнес идет с обращениями неохотно. Это отмечаю не только я. Обращений относительно тех проблем, которые реально присутствуют, не очень много. Бизнесмены предпочитают не жаловаться. И в прокуратуру они идут неохотно. Если пожалуешься и начнутся разбирательства, неизвестно, чем все это может закончиться. Это первый момент. А второй – недоверие к органам власти в целом. К институту уполномоченного по защите прав предпринимателей, как бы мы ни были нацелены помочь бизнесу, - тоже еще недостаточно.

- Предприниматели республики добросовестные? Как у них складываются отношения с контрольно-надзорными организациями: инспекцией по труду, Роспотребнадзором и так далее?

- Проблема контрольно-надзорных органов самая острая. Самые тяжелые проблемы, которые сегодня в России беспокоят бизнес, - это неопределенность экономической ситуации, это недоступность финансовых ресурсов, в том числе кредитных, и это не от нас с вами зависит. Существует проблема взаимоотношения с контрольно-надзорными органами. Этот административный пресс. Мы принимаем все меры к тому, чтобы снизить проверочное давление. Мы добились системного снижения плановых проверок, добились уменьшения внеплановых проверочных мероприятий и иных проверочных мер, добились внедрения проверочных листов - предпринимателям должны быть понятны вопросы, по которым их проверяют. У нас появилась такая форма профилактики, как публичные мероприятия по обсуждению правоприменительной практики. Это когда бизнесменам рассказывают, какие типичные нарушения ими допускаются и как избежать повторения подобного. Есть ещё ряд мер.

Однако предприниматели отмечают, что проверки сами по себе стали жёстче, суммы штрафов возросли многократно. Поэтому послабления проверочного и иного административного давления бизнес не очень ощущает.

Бизнес - он конкретен, и каждого волнуют свои собственные проблемы. Но не все стремятся предавать огласке свои проблемы, потому что это может быть чем-то чревато. Имеет место такое понятие, как «включение ответных мер» со стороны контрольных органов. Мы над этим работаем, и, думаю, что постепенно будем преодолевать возникающие пороги. Это работа «на годы», а не на какой-то кратковременный период. В общем, определенные перспективы к лучшему есть.

- В последнее время в СМИ, блогах, интернет-обсуждениях можно встретить своего рода определение: «давление на бизнес». Кто и как давит на бизнес в Бурятии?

- Бизнес говорит о давлении со стороны контрольно-надзорных органов, а также правоохранительных органов. Иногда гражданско-правовые споры переводятся в плоскость уголовно-процессуальных отношений. Определенные группы с помощью правоохранительной системы иной раз инициируют возбуждение уголовных дел, чтобы либо заставить бизнес уйти с определенной доли рынка, либо прекратить свою деятельность, либо заставить поделиться своими активами и долей прибыли. Это настолько латентно, идет внутренняя борьба в этих сферах. А то, что выходит на поверхность – это маленькая верхушка «айсберга».

- На ваш взгляд, есть какая-то универсальная «пилюля», которая пойдет на благо республиканскому бизнесу?

- Такой «пилюли» нет. Есть локальные средства и способы – увеличение доли гласности, повышение прозрачности взаимоотношений контролирующих, правоохранительных органов, прямой выход на высшее руководство региона. Важно поднять роль координационных коллегиальных органов, которые напрямую влияют на принятие решений органами власти. Над этим предстоит немало поработать.