ХОТЕЛИ, КАК ЛУЧШЕ: А ты свою шерсть с государственной не путай…

Приаргунские аграрии обратились к депутату Госдумы Вячеславу Мархаеву с просьбой решить проблему селян с реализацией тонкорунной овечьей шерсти. Как заявила местный активист Наталья Жаринова, «не имея возможности сдать государству шерсть, жители округа просто-напросто её вывозят в поле и сжигают. Как можно так относиться к стратегическому сырью? (см. «Советская Россия», 7 мая 2024 г.).

 То, что было – позабыли

Можно только представить, какое чувство при этом испытывают селяне, которые помнят не так далёкие времена, когда наша забайкальская тонкорунная овечья шерсть была марочной продукцией, а стригальная кампания была не менее значимой, чем посевная и уборочная. Лучшие стригали были знатными тружениками края и всей страны, получали ордена и медали, а регион от этой продукции имел огромную прибыль. С 3,5-4 миллионов тонкорунных овец труженики сёл бывшей Читинской области настригали и сдавали государству по 15-20 тысяч тонн качественной тонкорунной шерсти.

Да, структура производителей и количество овец в крае в последние годы изменились. Сегодня около 78% общего объёма продукции производится в хозяйствах населения, в сельскохозяйственных организациях – 13%, в крестьянских (фермерских) хозяйствах (включая индивидуальных предпринимателей) – 9,3%. А количество овец в крае стало многократно меньше. Но впечатление таково, что вместо поддержки тех селян, которые ещё занимаются традиционным овцеводством, руководители края, включая Министерство сельского хозяйства, лишь разводят руками и расписываются в бессилии.

Давайте вспомним, что ещё в 2011 году в крае была принята целевая программа по развитию традиционных отраслей животноводства до 2017 года, в которой овцеводству отводилось видное место и к этому году ставилась задача вдвое увеличить производство шерсти – до 1550 тонн с объёмом выручки до 460 миллионов рублей. Это, конечно, не те параметры, что были до перестройки, но, как подчёркивалось, данная программа имеет не только экономический, но и большой социальный смысл. Прежде всего, это сохранение традиционного уклада жизни, занятости сельского населения Забайкалья. Предусматривался также рост занятости сельскохозяйственного населения и снижения уровня безработицы. В данной сфере планировалось создать 6248 новых рабочих мест, организовать 3062 субъекта малого предпринимательства. Кроме того, ставилась цель закрепления сельского населения на приграничных территориях.

Может быть, всего этого не знают или не понимают нынешние руководители Забайкальского края? Да нет, этого сказать нельзя. В прошлом году по просьбе губернатора Александра Осипова на заседании Комитета Совета Федерации по аграрной политике и природопользованию был рассмотрен вопрос развития овцеводства в Забайкальском крае.  Какие –то решения были, видимо, приняты, но реальных результатов нет. Кроме того, удивляет, что Комитет высшего законодательного органа страны решал проблему развития овцеводства в нашем крае, а наши руководители не могут организовать дело так, чтобы селяне не сжигали ценную тонкорунную шерсть где-то в поле, а могли её реализовать государственным или кооперативным организациям по приемлемым ценам.  Взирают на это равнодушно, делая только вид озабоченности проблемой, обращаясь за помощью к Совету Федерации.

 А соседи утирают нам нос

Наши чиновники умеют создавать красивые планы, программы и стратегии. Что касается обычной рутинной работы по их выполнению, что здесь проявляется какая-то беспомощность. И требуется то участие Совета Федерации, то слёзное обращение к депутату Государственной думы.

Вот яркие факты такого положения. В октябре 2020 года была принята Комплексная программа развития овцеводства в Забайкальском крае до 2030 года. Но уже сегодня можно сказать, что она провалена, положение в отрасли только ухудшается. Заявленная цель увеличения поголовья овец в 1,6 раза по сравнению с 2020 годом и повышения эффективности отрасли терпит неудачу. Поголовье овец снижается, а насчёт эффективности рассказал не так давно министр сельского хозяйства Денис Бочкарёв: «Мы производим шерсть и продаём её в Китай по постоянно снижающейся цене (сегодня она 30-50 рублей за килограмм), там делают из неё шерстяную нитку и продают нам её втридорога.  Овцеводство становится для нас просто невыгодным». Почему? Факты таковы, что износ производственных мощностей на овцеводческих фермах достиг 70%, из эксплуатации выведена большая часть технологических объектов: стригальные пункты, бонитировочные линии, прикошарные поля и сенокосы приходят в негодность.

Здесь и всем нам, забайкальцам, непонятно: а кто должен всё это исправить, кто должен по примеру китайских соседей организовать дело так, чтобы в нашем крае самим производить из шерсти нить для производства одежды, а не покупать её у китайцев втридорога? А потом ещё и жаловаться по этому поводу неизвестно кому. Министр сельского хозяйства говорит так, как будто это не его забота, он взирает на всё это безобразие с какого-то олимпа.

Как видим, марочная продукция бывшей Читинской области – тонкорунная шерсть – превратилась в изгой, хотя все условия для её развития никуда не делись. Выпасы для овец остались те же, более того, сотни тысяч гектаров сельхозугодий не используются по назначению. Есть ещё и опытные чабаны, которые могли бы научить молодых. Другое дело, что низкая оплата их труда, как подчёркивает Наталья Жаринова, создаёт большие трудности с подбором кадров. Но ведь и эта проблема, решаемая на местах, а не в высоких московских кабинетах.   Надо только руки приложить.

Вообще отношение к такой важной и прибыльной отрасли как овцеводство и производство ценнейшей тонкорунной шерсти в нашем крае в последние десятилетия вызывает только разочарование. Усилия власти ещё в 90-е годы создать в регионе собственное производство первичной обработки шерсти потерпело неудачу, в карманах коррупционеров исчезло более двух миллионов долларов, выделенных на создание фабрики ПОШОР (первичной обработки шерсти органическими растворителями) по бельгийской технологии, и никто не понёс ответственности. Но это особая история.

Самое же печальное то, что нынешние руководители отвлечённо взирают на происходящее в отрасли. Ждать положительных результатов при этом бесполезно.