История страны, одной семьи и могилы в Нерчинске.
Крупная, высокая, громкоголосая, она стремительно появилась в редакции и начала убеждать. Хотя убеждать-то, собственно, не в чем: память к истории всегда священна и неприкосновенна, иначе жить невозможно… А у Тамары Пастуховой вся жизнь – вот эта могила, где лежит ее дед. И смысл жизни – сохранить ее, эту братскую могилу 132 борцов, павших за установление власти Советов в Забайкалье. А голос рвется потому, что вот уже 22 года она доказывает и убеждает… В чем? Послушаем.
«Драма моей семьи»
«Родилась я в Нерчинске, все мои корни, а теперь уже и могилы там. Я очень люблю этот город и «любовь к отеческим гробам» не могу исключить из своей жизни. На площади Борцов революции в Нерчинске есть захоронение 1921 года, где погребен расстрелянный семеновцами мой дед – 27-летний Александр Дмитриевич Дудников, заместитель председателя Нерчинского райсовета Федота Самойловича Шилова. Он был грамотный, и у него в паспорте в графе «особые отметки» записано: «Грамотный, православный, мещанин г.Нерчинска». Человек достойный… Женат был на моей бабуле, Евдокии Ивановне, и росли у них к тому времени трое детей. А папу моего, Александра Александровича, она родила в марте 1920 года, уже после пыток, избиений и расстрела мужа 6 октября 1919 года.
Убивали деда и его товарищей в бронепоездах, прямо на железной дороге, рядом с нерчинской тюрьмой, она до сих пор сохранилась. Их выводили из тюрьмы, расстреливали в поездах и просто выбрасывали по обеим сторонам железнодорожного полотна – ориентировочно между падями Куэнгской и Кирпичной. Это была гражданская война – страшная, кровавая, дикая… Кучи трупов каратели просто засыпали землей, так они и пролежали два года. Когда в город пришли красные, и была установлена советская власть, было принято решение о перезахоронении погибших. И в апреле 1921 года их перенесли в могилу в Нерчинск. Это даже не могила была, а ров, куда на лошадях перевезли 21 гроб со 132 погибшими. Пять из них - одиночные гробы, в один из них положили тело моего деда, а в остальные - по 7-8 трупов, и установлены они в один ряд. Глубина могилы почти 6 метров, а длина 26 метров… Пока были живы моя бабуля, сестры деда, эта могила была сохранена. Их силами. Меня сюда приводили лет с пяти. Я это место, могилу эту, знаю, как пять пальцев, каждую пядь земли… Я знаю, где ее начало, где она кончается. Как расположены гробы, в каком порядке. Из воспоминаний бабушек, из первых уст. Это было и остается драмой всей нашей семьи.
Я в Нерчинске жила до 1964 года, после школы уехала. И с 60-х годов началось это «усечение» могилы. Но хорошо помню, что раньше были вкопаны по углам захоронения деревянные столбики, а потом, со временем, исчезли, видимо, сгнили. Это место было святым для людей, а нас тогда воспитывали в святости и патриотизме. И ученики нашей восьмилетней школы № 1 посадили тополя, целые скверы в этом месте. Я помню, помогал страшно искалеченный дядя Степа Дудников (дальний родственник): он привозил бочками воду из Нерчи, и мы поливали эти саженцы. И когда одна из моих бабушек – Надежда Дмитриевна - приехала и спохватилась, что могилу-то усекают, она посадила два тополя в ее границах. Эти деревья еще живы… Но потихоньку погибают, потому что стоят в асфальте. И вся могила под асфальтом!
Я приезжаю в 1992 году на 9 мая (мои родители фронтовики) и вижу: могила хиреет. Вот тогда у меня прорезался голос. Вот тогда я впервые написала в защиту могилы и памятника. А по сути – в защиту памяти. И что? Нынче 2014 год, и по сей день здесь… поют и пляшут! То есть, используют как площадку: раньше там выступали самодеятельные артисты, теперь выступают руководители района. В общем, мероприятия на… костях. Это ж трагедия!
Куда я только не обращалась: к депутатам Госдумы, в прокуратуру, в суд. А уж к местной власти – регулярно. А сколько я получила оскорбительных ответов! Но все вынесу, а могилу защищу! В 2013 году я обратилась в прокуратуру края и после этого получила на руки акт, где черным по белому написано, что здесь - «могила». А власти называют это место мемориалом. По той простой причине, что рядом с памятником на братской могиле установлен другой - памятник в честь войнов-земляков, погибших в годы Великой Отечественной войны, и они вместе обнесены ограждением. Памятник на братской могиле был установлен в 1922 году, потом он был заменен на буто-бетонный, но основание, мне кажется, в земле сохранилось. И эту могилу почему-то отнесли к объектам историко-культурного наследия. Глупость неимоверная! И прокуратура утверждает, что могила находится под памятником, у которого основание - 4,7 м. А могила-то под асфальтом не ограждена. И там могут ходить люди, ездить на машинах, велосипедах и проводить … мероприятия. Но остались тополя, посаженные моей бабулей, и пока я жива, знаю и буду говорить всем: здесь могила». Два тополя - граница между памятью и беспамятством?..
Могила или памятник?
У Тамары Александровны есть архив, в нем документы на могилу - копии актов: один от 23 апреля 1921 года, другой от 5 сентября 2014 года. В первом: «14 апреля сего года, при большом стечении народа города Нерчинска и его окрестностей приступили к вскрытию временных могил, расположенных по правую и левую стороны полотна железной дороги в районе от города Нерчинска до станции Приисковая. Вскрытие продолжалось до 20-го включительно. Глубина могил от 1-го аршина и меньше. Лежащие в них трупы сильно изуродованы; большинство изрублены. Несколько трупов с веревками на шее, связаны руки и связаны один за другого по несколько человек. В двух могилах обнаружено 17 человек китайцев… Обнаружено 4 женщины (русские), сильно изуродованы… Были уложены в 16-ть больших и 5-ть малых ящиков по одиночке. Всего вынуто, т.е. собрано и похоронено… 132 человека. 21 апреля состоялись похороны. Этот день был объявлен траурным. Гробы сопровождались военными и гражданскими организациями с места их поднятия. Из похоронной процессии выступали ряд ораторов, призывавших к объединению всех трудящихся, к довершению всего дела, начатого молодыми погибшими революционерами, до конца. Опускание в могилу гробов сопровождалось салютом из орудий».
Во втором: «Памятник братской могилы… имеет ограждение. Согласно акту по вскрытию могил жертв контрреволюции в городе Нерчинске следует, что 21.04.1921 года … произведено захоронение без указания точных границ места захоронения. На месте захоронения в 1921 г. установлен деревянный памятник, который впоследствии заменен на бутобетонный обелиск. В настоящее время данный объект культурного наследия огорожен. Из анализа акта по вскрытию могил жертв контрреволюции в г.Нерчинске, следует, что после всех реконструкций площади огорожен памятник, а не могила, и ограждение проходит по могиле. Плита, находящаяся за ограждением в районе площади, является могилой».
А дальше говорится о том, что захоронение находится за пределами ограждения: в одну сторону на 7, а в другую на 5 метров. А еще есть «Паспорт братской могилы…», составленный Крадиным Н.П., известным архитектором, доктором архитектуры в сентябре 1982 года. В нем записано: «Памятник истории». А вот еще один документ, который, кажется, должен сдвинуть дело с мертвой точки. Это судебный иск «О понуждении к исполнению обязательств», который заявила прокуратура Нерчинского района. Ответчик – администрация городского поселения «Нерчинское». На основании архивных документов, материалов проверки и последнего акта, а также в силу ст. 44 Конституции РФ (каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры), Федерального закона «Об объектах культурного наследия..» и других законов РФ, а также статей ГК РФ и «в интересах неопределенного круга лиц» - жителей Нерчинска прокурор просит суд: «Обязать администрацию городского поселения «Нерчинское» в срок до 1 июля 2015 года установить границы братской могилы….» и «… оборудовать в соответствии с установленными границами ограждение».
Победа? Да. Но Тамара Александровна не согласна, что захоронение по всем документам считается памятником. Она хочет, чтоб это была именно могила. И чтоб снесли, наконец-то, этот окаянный асфальт!
Суд над беспамятством
Понятие «память», как и само слово, тихое. Оно требует деликатного и уважительного отношения. Но почему в защиту памяти приходится кричать и говорить, пусть резкие, но оправданные слова? Потому что в казенных кабинетах зачастую не слышат. А эту резкость не прощают и говорившего обвиняют несправедливо. После очередного обращения в администрацию Нерчинского района Тамара Александровна получила ответ. И.о. руководителя администрации В.И. Шестаков хоть и посчитал ее выражение в обращении «некорректным», однако пообещал: «Место проведения торжественных мероприятий в стороне от места захоронения на площади Борцов революции будет выполнено в течении 1915 года». (Как признание вины?) И: «Ваши слова в письме о городском кладбище - «кресты свалены, гранитные памятники свалены, кости и черепа лежат на поверхности» надуманны – не соответствуют действительности» (стиль и правописание сохранены – ред.). Пастухова, обеспокоенная запущенностью городского кладбища, называла такое отношение дикостью. Ответ Шестакова датирован 28 августа 2014 г., а месяц спустя она была там: порушен памятник с могилы Бутина, которому Нерчинск стольким обязан! Да и другие повалены, без крестов… Не просто факты – пронзительный вопль. Услышат ли… Иваны, не помнящие родства? Ой ли… И не потому ли столько десятилетий умирает Белая лебедь – церковь в память Успения Богородицы в с. Калинино недалеко от Нерчинска. А на Свято-Воскресенском храме в самом Нерчинске не могут установить колокола, потому что денег нет. Где она, эта граница между памятью и беспамятством?..
… В ноябре Тамара Александровна ожидает заседание районного суда.
Ирина Жигулина
