С царских времён наш край принимал потоки каторжан и ссыльных, поэтому, читатель, и в наших жилах течёт кровь тех, кто тянул здесь каторжную лямку, как и тех, кто защищал население от бандитов и воров. Прочитав старые газеты, мы расскажем о читинской полиции, которая в начале прошлого века вставала под ножи и пули, охраняя покой горожан.
Отец и благодетель
Главным органом читинской полиции было образованное в 1851 году городское полицейское управление, которое входило в систему министерства внутренних дел и подчинялось Забайкальскому областному правлению.
Возглавлял управление полицмейстер, которого народ уважал и боялся. Военного губернатора, который был выше по чину, видели редко, да и то издали – мелькнёт карета, запряжённая парой резвых лошадей, и след её простыл. А полицмейстер, отец и благодетель, появлялся каждый Божий день, и до всего ему было дело.
Чайкин Николай Николаевич, с 1915 года полицмейстер Читы. Награжден орденами Святой Анны 3-й ст., Святого Станислава 3-й и 2-й ст., орденом Монголии Эрдени-Вагира
Полицмейстеру подчинялись помощник, четыре пристава, столько же их помощников, три столоначальника и секретарь. Приставы докладывали обо всех происшествиях полицмейстеру, а также следили за исполнением его приказов.
Большую часть штата городской полиции составляли её нижние чины, городовые - 18 старших и 72 младших. Они несли постовую службу на улицах и площадях, «надзирали за порядком» в публичных местах, помогали жандармерии при производстве обысков и арестов.
Ведением следствий занималось сыскное отделение, в штате которого, кроме начальника, числились два полицейских надзирателя и три городовых.
Всего! А ведь функции, возложенные на городскую полицию, были весьма обширны. Ей вменялось в обязанность не только следить за порядком, полиция обладала полномочиями судебной инстанции и назначала наказания по уголовным делам. Служивые наказывали нерадивых, контролировали состояние пожарной охраны, медчасти и тюрем.
Читинский полицмейстер известил жителей гор. Читы, что с 6 февраля начинается ремонт по производству новой настилки на мосту через реку Читу. Проезд по мосту, по этому случаю, будет закрыт до окончания ремонта. «Забайкальская новь», 28 января 1912 г. |
Ещё читинская полиция вела учёт иностранцев, искала беглых арестантов, составляла ведомости о численности населения, принимала жалобы, следила за библиотеками, типографиями, домами терпимости и даже за … домашним скотом.
Выпас скота многими местными домовладельцами производится не в табуне, а на площадях и улицах города. Чинами третьей полицейской части составлены протоколы за выпас скота в городе на читинского мещанина г. Борисова и коммерции советника Полутова. «Забайкальская новь», 5 июля 1914 г. |
Чита делилась на четыре участка во главе с полицейскими надзирателями. Для содержания бездомных на углу Софийской (ныне Бутина) и Амурской улиц имелся ночлежный приют, для изоляции преступников на период следствия – тюремный замок за Баргузинской улицей, в квартале между Ингодинской и Ленской (ныне Анохина).
Кстати, в истории читинской полиции был случай убийства полицмейстера. Шестилетняя служба Фёдора Фелициановича Сомова отличалась неподкупностью. Даже его недоброжелатели не могли отыскать против него компрометирующих фактов. Он многое сделал для порядка, но в городе, наполненном ссыльнопоселенцами, было немало недовольных им и злобствующих. 3 ноября 1899 года полицмейстер был убит у себя дома на глазах у жены. Убийц скоро обнаружили и задержали, ими оказались беглые каторжники Гришко и Парфёнов. На момент смерти Сомову было всего 30 лет.
«Похищена шуба на хорьковом меху…»
Самым распространённым преступлением в Чите была тогда кража. Чаще встречались пропажи кошельков и личных вещей на небольшие суммы, а о кражах покрупнее обязательно сообщали газеты.
Например, в ночь на 8 ноября 1909 года «неизвестным вором, в то время как старший швейцар Арсений Зурничи ненадолго отлучился из прихожей номеров «Гранд-Отеля», похищена шуба из чёрного сукна на хорьковом меху с каракулевым воротником, стоящая 80 рублей и принадлежащая одному из посетителей».
Крупная кража у Второва 4 ноября артельщик магазина Второва г. Тужин обнаружил кражу товаров во дворе строящегося пассажа Второва из кладовой. После осмотра кладовой было сделано заключение, что воры проникли сюда, пробив кирпичную стену с помощью соляной крепкой кислоты. Похищено, главным образом, разное готовое платье и обувь. Стоимость похищенного 700 рублей. «Забайкальская новь», 8 ноября 1910 г. |
А в ночь 15 января 1913 года «со двора дома Мильчарина, на Сенной площади, у крестьянина Андрея Горюнова, приехавшего в Читу из Тыргетуевской волости, похищены были неизвестными злоумышленниками две лошади, стоящие около 150 рублей».
В тот же день, утром «читинский мещанин Гусаим Гансатулин обнаружил у себя в лавке на Старом базаре со взломом замка кражу двух шуб стоимостью в 27 рублей».
12 апреля 1913 года «из незапертой прачешной у японского подданного Мацухая было похищено два чугунных котла». Здесь почему-то сразу вспомнился Шура Балаганов, пилящий гирю в надежде, что та золотая.
22 августа 1913 года, «около 8 часов утра, из кладовой торговой фирмы Лисецкой, по Александровской (ныне Амурской) улице, похищено было пять ящиков табаку и один ящик свеч – всего на сумму около 340 рублей».
Информируя о происшествиях, журналисты тех лет нередко хвалили полицейских, «по горячим следам» задержавших преступников, которые «в краже сознались».
На втором месте находились нарушения постановления о торговле и санитарных правил. В основном привлекались к ответственности владельцы трактиров, постоялых дворов или домовладельцы за не должное состояние помойных и отхожих мест, несвоевременную уборку мусора и снега с дворов и проезжей части.
Периодически приставы, в сопровождении санитарного врача, устраивали обходы подведомственной им территории, при выявлении нарушения вели дознание и передавали дело в суд, который назначал штрафные санкции. Строгий выговор или штраф в 1–3 рубля могли получить и городовые, плохо следившие за чистотой и порядком на улицах, что, однако не на много улучшало санитарное состояние города.
На третьем месте по «популярности» находились нарушения правил общественного порядка - драки, хулиганство, битьё стекол, совершаемые нетрезвыми горожанами.
И можно было бы считать Читу вполне благополучным городом, если бы не тяжёлые преступления, такие как убийства, нанесения телесных повреждений, изнасилования, растления малолетних, опиум-курение и контрабанда - ввоз китайцами анаши и спиртных напитков.
В Чите царствуют уголовники
На ссылку и каторгу в Забайкалье отправляли не только тех, кто осмеливался восставать против российских властей, но и бандитов, воров и убийц. К ним, освобождённым революцией 1905 года, присоединились задержавшиеся в Чите бывшие каторжники с острова Сахалин и Нерчинской каторги. Одним словом, читая старые газеты, убеждаешься, что в те времена по ночам в забайкальской столице царствовали уголовники.
Вот примеры происшествий только одного месяца – сентября 1906 года:
2 сентября – убиты неизвестный, китаец и женщина;
5 сентября – убито двое, одно самоотравление;
13 сентября – за ночь убито двое;
13 сентября – прямо в квартире ограбили и хотели убить домовладельца Терентьева;
16 сентября – найден труп убитого ночью неизвестного;
20 сентября – застрелился ученик гимназии;
21 сентября – обнаружен труп неизвестного;
23 сентября – перестрелка в публичном доме Сапожниковой, есть убитый;
24 сентября – в тюрьме повесился арестант;
28 сентября - на улице убит некто Вальков.
И это, конечно, неполный список. Алексей Иванович Попов, директор Читинского Николаевского землемерного училища и местный бытописатель в 1907 году в своей книге «Город Чита: Описание, путеводитель и справочник» с удивлением замечал, что число умерших (убитых) насильственной смертью в Чите за 1906 год достигло 124 человек. Между тем в городе в то время проживало всего 45 тысяч человек.
Можно представить, сколько работы было у полиции, и погибали стражи порядка нередко.
Сообщаем 25 числа в заседании военного суда слушалось дело об убийстве 18 июля минувшего года на станции Чита-вокзал жандармского унтер-офицера Терентия Бурунова. Обвиняемых по этому делу Семена Палкина и Ивана Грудинина суд приговорил первого – с лишением всех прав состояния к смертной казни через повешение, Ивана Грудинина – с лишением всех прав состояния к 10 годам каторжной работы. «Забайкальская новь», 27 января 1908 г. |
Военный губернатор, командующий войсками Забайкальской области и наказной атаман Забайкальских казачьих войск Михаил Исаевич Эбелов с трудом, но навёл порядок, взяв верх над бандитами. Но за год до начала первой мировой войны газеты вновь запестрели заголовками «зверское убийство» - в Сретенске, Борзе, Урульге, Старом Олове и, конечно, в Чите.
Об убийстве часового мастера 62-летнего «минского мещанина» Исаака Кацмана город узнал в апреле 1913 года. «Забайкальская новь» сообщила, что Кацман «в ночь на 18 апреля на углу Амурской и Николаевской (ныне Профсоюзная – авт.) улиц, против Первого читинского общественного собрания, в своей квартире при часовой мастерской был обнаружен убитым. У Кацмана было перерезано горло и на теле оказалось несколько колотых глубоких ран».
Труп увезли в анатомический покой городской больницы, но, как писала газета, «убийство это, произошедшее в самом центре города, всегда хорошо освещенном и даже ночью более или менее оживленном, поразило и взволновало своей дерзостью всех жителей».
Полиция была не в состоянии справиться с масштабами преступной экспансии. Низкий социальный статус полицейских, маленькие оклады привели к тому, что на службу принимались непрофессионалы. Среди нижних чинов около половины были вообще с образованием в один-два класса, а некоторые приставы и урядники едва умели читать. Большинство полицейских – бывшие солдаты, не получившие продвижения и уволенные из армии.
Население само искало способы защиты от бандитизма. Люди и вооружались, и организовывались. Но тем не менее:
Число заключённых в читинской тюрьме и в арестном доме при городской полиции достигло на 1 июня 973 человека. Из них в тюрьме находилось 894 мужчины и 47 женщин, а в арестном доме 28 мужчин и 4 женщины. Заключённые в тюрьме подразделялись на подсудных – 280 человек, срочных – 197, пересыльных – 424 и разных – 50 человек. Из общего числа в больнице на излечении находилось 90 человек. В арестантском приюте содержалось детей – 48 человек. «Забайкальская новь», 2 июля 1914 г. |
8 июля 1914 года Германия объявила войну России – началась первая мировая. Многие полицейские ушли на фронт, нехватка кадров была острейшей.
Народ пошёл в милиционеры
В первых числах марта 1917 года в Читу пришло телеграфное сообщение о свершившейся в Петрограде революции, а 8 марта в город прибыл первый эшелон с освобождёнными политкаторжанами. Вскоре последовала амнистия для остальных осуждённых, причем уголовников среди них было много больше, чем политических. Разгул преступности в этот период достиг апогея.
10 марта 1917 года Читинское городское полицейское управление было ликвидировано, а полицмейстер Николай Чайкин отстранён от должности. Впрочем, по всей России чины полиции были уволены - в одночасье рухнула вся полицейская система страны.
В городе были организованы КОБ - Комитет Общественной Безопасности, куда люди назначались по политическому признаку, и народная милиция, начальник которой (с апреля по август) Станислав Люткевич попытался подключить горожан к борьбе с преступностью:
«Граждане! 9 апреля ночью по Кастринской улице с целью грабежа произведено зверское убийство лавочницы Пяткиной и её малолетней дочери. Граждане! Содействуйте милиции в поимке убийц. В это тяжёлое время долг каждого помочь делу правосудия. Если вы, граждане, придёте на помощь милиции, преступники не смогут скрыться, и тогда, может быть, хоть страх перед правосудием заставит этих зверей опомниться – бросить своё злое дело».
Ночная охрана На Смоленской, Песчанской и Угданской улицах, между Кайдаловской и Николаевской гражданами введена ночная охрана. Дежурят с 10-ти до 4-х утра по два человека с каждого квартала. Этой благоразумной мере нужно было последовать гражданам и других улиц, и тогда убийства, кражи и ограбления значительно уменьшились бы». «Забайкальская новь», 11 мая 1917 г. |
В апреле городская милиция имела пять участков, насчитывала 17 руководящих работников и 93 солдата-милиционера, прикомандированных к несению службы по охране порядка из тыловых частей Читинского гарнизона.
Из ведомости о происшествиях в Чите:
«В ночь на 2 сего мая в 2 часа ночи в бараке, отведенном для амнистированных, уголовные задушили бывшего палача арестанта С.Н. Кавганова»;
«11 мая в 9 часов вечера по Ингодинской улице в квартире Давида Зильберберга под видом почтальона с телеграммой вошли 8 неизвестных злоумышленников и похитили разных ценных вещей на сумму около 900 рублей»;
«17 мая в 1 час ночи в посёлке Песчанка неизвестными злоумышленниками совершено убийство трёх человек в двух домах – убиты шкворнем от телеги».
В ночь с 5 на 6 июня в окрестностях Читы были зверски убиты сотрудники противочумной станции. Похороны жертв этого преступления вылились в мощную манифестацию жителей города. 11 июня на митинге на Атамановской площади разъярённая толпа учинила самосуд над двумя подозреваемыми: их зверски избили, а потом привязали за ноги к телеге и волокли до городской больницы, бросая в них камни. После этого акта устрашения толпа требовала у властей выдачи заключённых из Читинской тюрьмы для «публичной казни».
В августе читинская милиция начала делать облавы – в кабаках, ночлежках, притонах. Эта операция позволила задержать много подозрительных лиц, а главное показала на деле крепнущую силу милиции, которая к тому времени занялась подбором кадров.
22 сентября 1917 года в газете «Забайкальский рабочий» появилось объявление, подписанное начальником милиции Читы Григорием Крахмалёвым, который приглашал «желающих поступить на службу милиционерами» с зарплатой младшему милиционеру – от 80 до 100, старшему - от 100 до 125 рублей. Всем была обещана «квартира натурой» и обмундирование за счёт города.
Народ пошёл в милиционеры, штат увеличился до 160 человек, а милицейское дело стало приобретать правовую законодательную основу, набирало силу, наращивая удары по преступности.
10 ноября 1917 года принято постановление НКВД РСФСР «О рабочей милиции», и с 1962-го года в этот день стали официально отмечать День российской милиции. После вступления в силу нового закона «О полиции» 1 марта 2011 года название праздника указом президента было изменено на День сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации.
При работе использованы газеты, сохранившиеся в читинских архивах, и материалы краеведов В. Лобанова, В. Немерова, А. Власова
