Принципы жизни Сергея Михайлова

Сергей Михайлов, 50 лет, политик

Политика не должна превращаться в болтологию. Можно красиво говорить, но самое главное для политика – принятие решений. Ответственность за принятие этих решений. Это самое сложное, но самое важное.

Любой возраст по-своему значим. 50 лет – это возраст определенного жизненного опыта, и производственного, и политического. Но иногда я задаю себе вопрос – а где я?.. Оказывается, я по пути к мудрости.

После школы, я не сразу поступил в институт. Пошел на «НерчинскПтицеМаш» работать простым рабочим – учеником токаря. Мне тогда было 17 лет и я думал, как войду в рабочую среду.

Оказалось все просто. Рабочие мужики совершенно нормально воспринимают молодых людей. И когда я пришел, уже через месяц стал равный среди равных.

Рабочие не только подсказывали, помогали - они вели меня. Вот я, допустим, деталь делал, и делал неправильно, но мой учитель меня не останавливал, а давал сделать ее неправильно. То есть, учил меня через мои ошибки. Потом замеряем деталь – брак. Я расстроенный, а учитель мне: «Не переживай, делай как положено». Через три месяца я сдал на разряд токаря и стал токарем. Токарному делу обучал Александр Казаков. Он научил меня резцом нарезать внутреннюю конусную резьбу - это для токаря высший пилотаж.

Простым рабочим людям нельзя врать, они не признают фальши. Поэтому с ними всегда было просто, откровенно. Опоздал на работу – скажи почему, только честно, не сочиняй. Этот опыт работы мне очень пригодился.

В институт я не поступил. Учился неплохо, а не поступил. Средний балл аттестата был 4,5. Это хороший балл, а поступить не получилось. Конечно, расстроился тогда. А тут, на заводе, все встало на свои места.

Потом меня призвали в армию. Все получилось быстро и неожиданно – утром на работе мне вручили повестку, а вечером я уже поехал служить. Для мамы это было очень тяжело. И для меня неожиданно.

Армия воспитывает мужчину. Говорят про дедовщину… Не скажу, что в годы моей службы она была ярко выраженной. Опять, кто же ее делает? Те же солдаты. Да, старослужащие были в авторитете, и диктовали где-то свои условия. Я служил на Дальнем востоке, в Советской Гавани. Был командиром отделения, уволился ЗамКом взвода, в звании сержанта.

Был шанс выбрать поощрение на втором году службы – очередное звание получить или благодарственное письмо на родину. Я выбрал письмо на родину. Потому что это приятно маме и отцу.

После армии я поступил на исторический факультет Читинского пединститута. Пять лет учился и жил в общежитии на Чкалова. После окончания поехал работать в свой родной город Нерчинск, работать в Нерчинский совхозтехникум. Преподавателем истории и основ законодательства – преподавателем советского права. Это было в 1990 году.

Семь лет я работал преподавателем. А в 1997 году стал директором Нерчинского аграрного техникума. Тогда Совхоз отделился от техникума. Очень сложное было время. Но вместе с коллективом техникума, которые не опустил руки, мы справились. Техникум стал очень популярен в крае.

Работал директором до 2008 года. Потом избрался депутатом Нерчинского районного совете. Позже избрался в Законодательное собрание Забайкальского края первого созыва. Мне предложили работать здесь на постоянной основе депутатом. Поэтому в моей трудовой книжке записей немного.

Нынешняя молодежь более раскованная. В советское время были какие-то рамки. Тогда работал комсомол – это рамки дисциплинированности. Профсоюзы. Жесткая установка партии накладывала отпечаток на развитие молодежи.

Современная молодежь не совсем организована. Раскованность вроде хорошо, а неорганизованность это плохо. Раньше организованность была, и цели ставились, была целеустремленность. Сейчас этого нет.

Молодежь – это всегда чистый лист и как мы влияем на нее, как мы ее направляем, так она и будет развиваться.

О развитии молодежной политики у нас в крае хочется сказать, что здесь еще работать и работать. Но это упускать нельзя, потому что иначе, на молодежь будет влиять кто-то другой.

Патриотизм, особенно патриотизм, который мы увидели в этом году - это то, что нужно сейчас всем, особенно молодому поколению.

Огромного количества рабочих мест в селе не создать. Почему? Потому что на то, что делали раньше 20 мужиков, например – тысячу гектар посевных – сеяли, убирали, сейчас достаточно 6 человек. Техника другая, производительность труда другая.

С одной стороны это беда, что не нужно большого количества рабочих рук. Необходимо занимать людей в селе. Самозанятостью, например, чтобы они занимались подсобным личным хозяйством.

Главная проблема – сбыт продукции. Здесь должна очень серьезно работать потребкооперация – к примеру, забирать излишки продукции с личного подворья.

Нужен собственник земли – тот самый мужик, который на ней работает. И тогда он будет относиться к ней по-другому. Когда земля ничейная, и все кругом «мое» - это неправильно. Земля должна принадлежать либо муниципалитету, либо тому, кто ней работает.

И тогда она будет в порядке, на ней не будет мусора, она будет вовремя пахаться, сеяться, на ней не будет сельхозпалов. Мы должны помочь людям формализовать эти земли. Это очень важно.

К сожалению, в селе не все готовы к этому процессу. Некоторые не знают, как землей распорядиться, некоторые начинают пить. Но есть те, кто работает, трудится. Этим людям нужно помогать. Они за собой потянут других.

Мы должны создавать и бытовые условия для селян. Вот взялся он строить дом – мы должны помогать. Не полностью брать на себя строительство дома, а именно помогать - субсидировать затраты.

Программа устойчивого развития сельских территорий очень хорошая. У нас в Забайкалье она работает. И мы даже не успеваем, не хватает средств просубсидировать всех – возникают очереди - столько желающих! Более 1000 семей, которые ждут.

Политика не должна превращаться в болтологию. Можно красиво говорить, но самое главное для политика – принятие решений. Ответственность за принятие этих решений. Это самое сложное, но самое важное.

Есть политики, которые забалтывают проблему, но не хотят принимать решений и тем более за них отвечать. Демагоги есть и в Забайкалье. Они есть везде.

Я стараюсь двигаться по пути принятия решения. Пусть это сложно и непросто.

Когда я говорю, что лоббирую аграрный сектор, это правда. И если я вижу, что Забайкальскому краю такие решения нужны – я пытаюсь их провести. И сделать так, чтобы они работали.

Может быть, не всегда все задуманное получается, но модернизировать аграрный сектор экономики необходимо. Земле нужен хозяин. Развитие эффективного мясного направления.

Меня приводит в восторг природа Забайкалья. Я люблю, когда в лесу ранним утром, река, поют птицы свежо – хорошо...

Когда едешь по лесу на лошади – это прекрасно.

На охоте – я не хочу убить дичь, я хочу добыть. Здесь и у человека, и у животного равные условия – 50 на 50. У меня ружье – карабин на базе трехлинейки. То есть, для очередного выстрела необходимо передергивать затвор, а у животного острый слух и обоняние.

У меня есть право выстрела. Одного. И если я промазал – то животное убежало, пока я передергиваю затвор. Есть шанс и у меня, и у животного. Если я попал – я его перехитрил.

Когда начинают бить бесконечно много – я этого не понимаю, это неправильно. Мы не настолько голодные. Здесь важно самому не превратиться в животное.

К СМИ я отношусь хорошо. Но раз они претендуют на звание «четвертая власть», то должны нести ответственность за то, что они говорят.

Если СМИ пишет только «чернуху» – это неправильно. Жизнь состоит не только из плохого, но и из хорошего. И его больше, чем плохого – об этом нужно писать.

Когда ты утром встал и тебе говорят – там убили, там ограбили или что-то еще – жизнь становится мрачной. А хочется, чтобы жизнь была лучше.

Хороших новостей должно быть больше, потому что они есть. О них нужно писать.

У меня трое детей. Дети для мужчины – это важно и своих детей нельзя забывать. Им нужно помогать – не важно, сколько им лет.

Важно, когда дети чего-то достигают. Каждый мужчина видит себя в своих детях. Где-то ты навязываешь им свое мнение, хочешь направить в ту сторону, которую считаешь нужной. Но здесь важно не подавлять, а давать право выбора.