Принципы жизни тренера Рустама Байракова

Рустам Байраков, 28 лет, тренер по тайскому и классическому боксу

У всех ожидание, что он придет на тайский бокс и через три дня все изменится. Такого не бывает

Тренироваться в секции каратэ начал с 7 лет на станции Ясная в Оловяннинском районе. В то время это было популярное направление. Мы ребятней, насмотревшись фильмов с Ван Даммом, выходили во двор и начинали махать руками и ногами, но все это надо было отработать, надо было учиться драться. Благодаря фильмам с крутыми актерами, я понял, что для того, чтобы стать сильным нужно к этому приложить большие усилия.

Это была любовь с первого взгляда: когда я увидел 50 человек в белых кимоно с поясами разных цветов, которые враз что-то кричат, я понял, что это дело, с которым я свяжу свою жизнь. Первым тренером был Александр Юрьевич Косцов.

Никогда не любил учиться до нынешнего момента. Но это не говорит, о том, что я плохо учился! Я внимательно слушал отличников и умудрялся рассказать еще лучше их.

В то время был не достаточно силен, чтобы постоять за себя. Мне было тяжело какой-то период: меня любили обижать толпой. Я знал, что должен стать мужчиной и научиться постоять за себя.

Однако, с приходом в секцию резкого изменения в отношениях со сверстниками не произошло. У всех ожидание, что он придет на тайский бокс и через три дня все изменится. Такого не бывает. Я начал заниматься с первого класса, но характер свой закалил только к классу пятому, и то это случилось, скорее, благодаря моей матери. Проблема исчезла, когда в очередной раз я прибежал домой в слезах и мама сказала: «С завтрашнего дня мы каратэ не занимаемся, потому что я не вижу в этом смысла. Ты пойдешь заниматься чем-то другим, не тем, чем занимаются мужчины. А я, как мужчина, пойду за тебя разбираться, но мне очень стыдно, что у меня такой сын».

С того момента меня больше никто не обижал.

…В конфликтах между детьми должны работать воспитатели, учителя. У меня в лагере занимался мальчишка-задира - он ни дня не мог прожить без драки. На пятый день я собирал весь детский коллектив, прочил лекцию, чтобы пацану стало немного стыдно. Потом спрашиваю, кто хочет с ним дружить, никто руки не поднимает. Для него это оказалось привычная ситуация. Я спросил ребят, есть ли у него плюсы, он молчит. Ребенок не назвал ни одной своей положительной стороны – это было самое страшное. Оказалось, что в школе ему классный руководитель сказал, в нем ничего хорошего нет.

Получается, с ребенком никто не работал, его смяли как листок бумаги и выбросили. Никто не захотел развернуть и прочитать, что же у него там внутри. Такое отношение порождает преступность. И тогда я начал рассказывать ему, что хорошего в нем есть, подключил весь детский коллектив. Я доказал ему, что ребята его любят, что он хороший парень. Не скажу, что после этого разговора все наладилось, но он перестал махать руками и ногами. И это я считаю, большой плюс...

Я считаю, что проблема не в детях, а в нас – взрослых

Мне повезло с учителями.

Я не учился на «отлично», но моя первая учительница – Ольга Михайловна – всегда за меня боролась и просила не оставлять меня на второй год. Я благодарен богу, что у меня была такая учительница! В этом году она попросила у меня совета, и я горжусь этим – значит, я иду в правильном направлении.

Мы все сидим и говорим, что наша будущая нация такая страшная, что растет аморальное поколение, но, извините, кто их всех породил? Мы же их и порождаем, с детьми надо работать. С тем парнишкой даже никто не пытался работать.

Я считаю, что проблема не в детях, а в нас – взрослых. Я не хочу в 70 лет сидеть и рассуждать о том, какие пошли молодые. Если так будет, я буду виноват в этом сам.

Если кто-то не хочет отдавать себя на 100% своей работе, он никогда не пожнет результатов.

В Читу я поехал, чтобы продолжить заниматься каратэ. Первым тренером в Чите стал Владимир Ефимович Попов, я занимался у него в клубе «Скиф-С». Он и предложил мне заняться тренерской деятельностью. Первое время я тренировал двух-трех человек, но они ходили на каждое занятие. Я всегда говорил себе: «Если эти две ходят, значит, они во что-то верят, также как и я».

Потом ушел в армию. Ушел неопределившимся, без понимания, что мне надо от жизни. Попал в 11 отдельную десантно-штурмовую бригаду ВДВ. Совершил пять прыжков. Все пять прыжков было страшно. Я не понимаю людей, которые хотят прыгнуть с парашютом. При первом прыжке страшно не было, я просто ничего не понял. Но все остальные прыжки Богу молился как никогда.

Я боюсь высоты.

В армии задумался - чем-то же надо заниматься после армии. И понял, что буду тренером. Решил поступить в педагогический колледж на учителя физической культуры.

Знаете, в армии есть традиция - набивать себе татуировки. Я не стал это делать, потому что решил, что буду преподавателем, а преподаватель – это пример для детей, и если они будут видеть, что у меня на теле есть какие-то картинки, то кто-то из ребят тоже захочет. Зачем, чтобы дети, подрастая, что-то на себе рисовали?

Вернувшись из армии, я два месяца работал охранником. Эта карьера не продлилась долго. Закончилась она тогда, когда я понял, что мне 21 год, а я сижу и, как дурак, кнопки нажимаю. Неужели я не могу ничего больше? В тот же вечер я позвонил начальнику, попросил прислать сменщика и сказал, что больше работать здесь не буду.

Тот момент для меня был переломным, но я понял, что лучше быть голодным сегодня и лучше думать, чем подпитываться кусочками и забывать свою мечту.

Мне не понятно, как человек может чем-то заниматься, не имея образования. Представьте, что вы обратились к адвокату, а у него нет образования, значит, это не профессионал своего дела. Это лично мое мнение.

После армии я тренировался и у Леонида Петровича Синицына – это был тренер с большой буквы. Этот был человек, который много не говорил, но если говорил, то точно по делу. К нему на тренировки я приходил даже с температурой - не хотел быть в его глазах слабаком. С его уходом я понял, что значит терять близких людей.

Бог человека послал и сказал нужные слова

Учитель физкультуры – это, конечно, не тренерская деятельность, но близко к нему. Будет доступ работать с детьми. В тренерстве люди приходят к тебе осознано, чтобы стать сильными, и готовы тебя слушать. Учителю сложнее – все считают, что он им чем-то обязан.

По пути в 19-ю школу, куда я хотел устроиться на работу, мне встретилась бабушка, я спросил у нее, как пройти до школы...

Это какое-то послание судьбы было, как в фантастическом фильме. Когда я вспоминаю эту историю – у меня даже мурашки по телу бегут… Она спросила, зачем мне туда? Я объяснил, что хочу устроиться работать учителем физкультуры. И она говорит: «Зачем тебе туда идти? Может быть, ты зайдешь в детский дом. Вдруг ты там будешь полезнее?».

Бог человека послал и сказал нужные слова. Я зашел в детский дом. В общем, учителем я так и не стал.

Первым парнем, который ко мне пришел заниматься, был Коля Жеребцов. Он же стал первым ребенком, которого я забрал себе под опеку.

Когда я пришел, было видно, что в зале никто не занимался, да и залом никто не занимался. Я начал активно зал раскачивать, с молодежью заниматься, инвентарь закупать. Я сделал так, чтобы зал был всегда открыт. Потом зал забрали, и я начал искать новое место для тренировок.

Сейчас директор детдома им. Подгорбунского Людмила Ивановна Черенцова. Это первый руководитель, который меня понимает. Во всех моментах она меня поддерживает. Это такой же больной работой человек, как и я. Это не тот директор, который сидит и ждет 17:00, а тот, который ждет, когда же уже все будет хорошо. Она реально переживает за всех детей. С ее приходом хулиганов в детском доме практически не осталось – одних забрал я, других она.

Я искал зал целый год.

В итоге меня услышали. Когда ты бьешься за свое дело, то рано или поздно достигнешь своей цели. Надо верить в это. Меня услышали и заместитель председателя правительства Дмитрий Кочергин, и министр образования Андрей Томских. Мне помогли найти место, с правительством мы договорились о выгодных условиях. Я обращаюсь к людям за помощью, но до этого делаю все, что могу сделать сам.

Это будет дом хороших парней

У меня всегда была мечта построить дом. Сейчас мы живем с парнями, которые под моей опекой, в съемной двухкомнатной квартире. Коляну уже 19 лет, Диме - 17. В двухкомнатной квартире нам тесно, но я не могу того же Колю выставить на улицу. Моя мать меня до 23 лет поддерживала, и я его буду поддерживать, пока он не встанет на ноги.

В детском доме был мальчишка, маленький, у него были проблемы с сердцем. Ему нравилось к нам на тренировки ходить, меня копировал - это был просто физрук года. И однажды он попросил меня забрать его к себе домой, а у меня на тот момент такой возможности просто не было. И мне было обидно, что я этому ребенку отказал…

Я не смогу всех забирать к себе, а они все хотят быть под моим чутким руководством. Они видят во мне человека, который их не бросит, не предаст, как все остальные.

Хочу, чтобы все мои мальчишки вырасли нормальными людьми. Я сделаю зал, сделаю гостевые комнаты, создам для парней все условия. Моя задача держать их при себе, чтобы у них не было свободного времени. Хочу, чтобы у ребят было будущее. Если они будут знать, что у них есть поддержка, есть я, они не станут частью криминального мира. Я могу все это реализовать. Это будет большой дом, дом будущих парней, хороших парней, которые потом создадут нормальные семьи.

Я не люблю, когда женщины профессионально дерутся.

Девочке не нужно уметь драться. В ней заложено умение найти мужчину, который за нее постоит. Однако девочкам тоже нужно заниматься и быть готовым к критическим ситуациям. Одно дело, когда ты готов за себя постоять, но ты ничего не умеешь, и совсем другое, когда у тебя есть навыки.

У меня много людей занимается, я стараюсь использовать все ресурсы: у меня есть старшие ученики, которые мне помогают.

Я горжусь своими учениками. Надо смотреть на молодое поколение, слушать их. Я советуюсь с ними, как проводить тренировки, как сделать занятия интересными. Особенно в начальной школе важно, чтобы на тренировках было интересно. Мне надо быть на одном языке с маленькими детьми. Чтобы быть детским тренером, надо быть немного ребенком и надо помнить, чего тебе хотелось в детстве. Надо постараться создать для ребенка сказку.

Главная задача тренера - не воспитать чемпиона, а сделать из ребят хороших людей, которые будут делать много хороших дел. Мастер спорта – это очередная заслуга, а вот стать настоящим человеком с добрым сердцем – это настоящая заслуга.

Я продолжаю заниматься боксом у Владимира Игоревича Брума. Ученикам нравится, что я боксирую. И, знаете, я рад, что еще не мастер спорта – есть к чему стремиться.

Многие люди лентяи. Мне никто ничего не дал. Я сам много сделал.