Старики забайкальского войска

Казаки, как и любой народ, отличаются от других, в первую очередь, своими обычаями и традициями, подсказанными самой жизнью ещё на заре зарождения казачества и утверждёнными впоследствии суровыми испытаниями. В их вековой системе самоуправления есть такой институт, как «старики», про роль которого можно сказать просто: «Как старики решат, так и будет!».

По велению жизни

Появились «старики» вместе с атаманами, старшинами, Войсковым Кругом и другими основными составляющими жизни нового народа

Тем не менее, нахождение казачества в то время вне действия законов Московского государства, фактическое противостояние с ним отнюдь не означало, что казаки жили по стихийному и непредсказуемому стечению обстоятельств, не стесняя себя ни в чём. «Свобода – это о сознанная необходимость!», - и этот философский постулат уж кому-кому, а казакам был известен очень хорошо. Постоянно теснимые в своих станицах регулярными войсками московских царей, степными ордами «Дикого Поля» или полчищами иноземных владык, сами постоянно тревожащие соседей набегами, казаки неуклонно соблюдали подчинение своей выборной, сменяемой и подотчётной Кругу власти в лице войскового атамана и других атаманов рангом пониже, обладавших, по существу, правами диктаторов. Но над всеми этими выборными начальниками неизменно всегда возвышались «старики» - хранители традиций и самой истории казачества, израненные в боях, поседевшие за долгие годы трудной жизни, деды и отцы казаков, уже познавшие и повидавшие всё и вся. Потому-то и было их слово всегда последним. Бывало, что и провинившегося атамана старики и от должности отстраняли, и плетьми «учили», ведь недаром вместе с атаманской насекой вновь избранный атаман получал от стариков и три «напутствующих» удара нагайкой по спине с соответствующими словесными наказами. Естественно, что и сами они должны были быть на высоте своего положения- уличённому в неблаговидных деяниях «старику» плетей не полагалось, по годам, но вход ему на Круг отныне был закрыт. «Старика» могли подвести и дети - отцам трусов, предателей, воров и насильников тоже в казачьем Кругу места не было.

Пример караульцев

Казачьи «старики», как и атаманы, всегда бросались в глаза тем, кто проживал рядом. Н.С. Сибиряков в своём малоизвестном у нас в крае труде «Конец Забайкальского казачьего войска» рассказывал о «караульцах» – именно они были коренными казаками в Забайкалье. Когда в 1851 году к войску в качестве пеших казаков присоединили бывших горнозаводских крестьян, «каторжанова родня» именно у «караульцев» училась не только военному делу, но и перенимала казачьи обычаи и традиции. Большинство из них, сами потомки сосланных за бунты и восстания казаков, быстро «реанимировали» свои, утраченные было предками, понятия о казачьем укладе жизни.

Царское правительство, учитывая, что казаки - это всё-таки народ, а не кучка случайно сжившихся людей, старалось максимально сохранить принцип строгой централизации казачьей власти, заменив выборных атамана и войсковых старшин на назначаемых сверху. Однако в станицах жизнь по прежнему регламентировалась «стариками», и в конце концов император Александр II «Освободитель» легализовал это, предоставив в 1870 году право избирать не только исполнительную власть - атамана, но и станичный суд. Он состоял из заседателей из «стариков» числом от 4 до 12, в зависимости от жителей станицы. Подсудны ему были все жители станицы, обвиняемые в тех или иных проступках, а также спорные иски до 100 рублей (корова стоила в то время порядка 3-5 рублей).

Кроме разрешения дел казачьих обществ, «старики» принимали самое деятельное участие в воспитании и обучении молодёжи. Именно они вдевали в уши казачатам, достигшим 12-летнего возраста, серебряные серёжки, в левое ухо - единственному сыну у матери, в оба уха - последнему в казачьем роду, чтобы видели потом на службе отцы-командиры, кого, по возможности, поберечь надо.

Бывало, что и Георгиевские кавалеры разживались плетями от стариков - за недостойное поведение, хватание за оружие в пьяном виде и другие «суръёзные прегрешения», хотя и не полагалось их наказывать телесно по законам Империи. Очень редко, но случались и самосуды - когда пойманный на месте преступления с поличным убийца или насильник, невзирая на ранги, умерщвлялся казаками по приказу «стариков», никогда не боявшихся брать на себя ответственность.

Не последним, хоть, увы, и не решаюшим было слово «стариков» в Гражданскую войну в нашем крае. Характерная особенность: где к старикам прислушивались, там и крови пролилось намного меньше. К примеру, в Кайдаловской станице, управляемой «стариками» во главе с атаманом-«стариком», Георгиевским кавалером Алексеем Степановичем Комогорцевым, боестолкновений между земляками не было практически с сентября 1918 по март 1920. По всему Забайкалью «старики» твёрдо стояли за казачество и пытались образумитъ фронтовую молодёжь, поддавшуюся в 1918-ом на уговоры молодых же вчерашних учителей и прапорщиков военного времени Балябина, Киргизова, Богомягкова и других, не сумевших понюхать пороха в боях с германцами, но преуспевших в иноземном марксистском учении, согласно которому казаки людьми не считались.

Но призывая молодёжь опомнится, «старики» решительно осуждали большевиков, видя в них палачей казачьей жизни и, видимо, предчувствуя в грядущем и «раскулачивание», и 1937… Не без их наказов увидел свет жёстский приказ атамана Г.М. Семёнова после перехода двух сотен 1-го Забайкальского казачьего полка в результате деятельности красных подпольщиков (опять же, помилованных атаманом в 1918!), предписывающий: «Всех казаков Первого полка, перешедших к красным, как изменников Родине и родному казачеству при поимке расстреливать без суда…» Жестоко? Но это обычная казачья практика, и ранее были такие примеры, взять хотя бы приговор казаков посёлка Кыринского Мангутской станицы в отношении братьев Курбатовых, бежавших в 1916 году на Кавказском фронте к туркам. Станичники лишили их казачьего звания и ходатайствовали перед военными властями о применении к ним кары по законам военного времени.

«Старики» не раз обличали и деятелей белого режима, по их наказам поплатился не один ретивый каратель, о деятельности которых «старики» не боялись говорить в глаза не только подчинённым атамана, но и самому Семёнову, причем публично…

Военная победа объединённых сил «красных» в 1920-ом подвела итоговую черту под существованием Забайкальского казачьего войска, а позднее - и самого забайкальского казачества. Уцелевшие «старики» будут уничтожены в тридцатые в красноярских ссылках и колымских лагерях, расстреляны вместе с Елизаром Атавиным и другими красными партизанами из бывших казаков.

Казалось бы - всё! Никогда не увидит больше батюшка-Забайкал желтые лампасы своих хранителей-казаков, но… Как только в начале девяностых началось в России возрождение казачества, не замедлили откликнуться и забайкальцы, всегда помнящие, хотя бы и про себя, своё имя. И первыми, кто поддержал подполковника - пограничника Г.В.Кочетова, избранного первым атаманом возрождаемого ЗКВ, были именно «старики», среди которых многие прошли и сталинские лагеря, и фронты Великой Отечественной войны.

Виталий Апрелков