"Кто ж его посадит?! Он же памятник!"

А могли бы посадить и подвести под расстрельную статью. Но не успели: умер в 1926 году, до сталинских репрессий. А вот памятник ему снесли…

«Железный Феликс» как устрашение?

Это о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском, председателе ВЧК. И о памятнике ему – бронзовом, на Лубянке (автор – скульптор Евгений Вучетич), который простоял там с 1958 года до 1991-го. Его снесли сразу после путча – в ночь на 23 августа. Под свист и улюлюканье толпы. Железного Феликса, изваянного в гимнастерке и длиннополой шинели, свалили на Лубянке и увезли. Прошло его время?

Сохранился, невзирая на время. Сейчас на его реставрацию требуется 25 миллионов рублей. Потому что хотят вернуть на прежнее место. Зачем? Жалко труд заслуженного скульптора или по-новому оценили личность Дзержинского? А может быть, для устрашения? Резон есть: в стране что ни день, то стрельба, взрывы, коррупция. Кстати, об этом поговаривают многие, то ли в шутку, то ли всерьез.

Бесхозные кумиры

Но это так – запев. Хочется сказать о памятниках вообще. И о тех, что у нас в Забайкалье. Памятниках борцам революции, большевикам. И тем, кто стоял по ту сторону баррикад. О нашем отношении к ним.

Начнем со Сталина. В Чите, например, памятников отцу народов было, кажется, три: на центральной площади города, на нынешней ул. Амурская, на ул. Горького – там сейчас стоит на пьедестале танк «Комсомолец Забайкалья». Кстати, памятником, как таковым, этот танк не является. Кому принадлежит, кто у него хозяин – неясно. Скорее всего, бесхозный, коих много было и есть в нашем крае. Мне один сведущий человек подсказал: мол, чтобы придать статус памятника фигуре или бюсту, нужно провести государственную историко-культурную экспертизу. Ну, это пусть ревизию (сколько единиц таких памятников) и экспертизы проведут искусствоведы и чиновники от культуры. В конце концов, это их хлеб. А то ведь много у нас памятников в таком состоянии, что стыдно и грустно. Будто по собственным могилам топчемся.

Итак, памятники Ленину. Сейчас у нас один – бо-о-льшой – на центральной площади города. У него есть автор – заслуженный скульптор Александр Кибальников. Памятник торжественно установили в 1985-м, а в начале 2000-х - паника: Ильич дал трещину и может упасть. Тогда подключили специалистов, даже ученых – мерзлотоведов. Вождя спасли. Не повезло его предшественнику, многие годы стоявшему на площади. Старшее поколение помнит: фигура, наверное, из глины, с поднятой рукой, монументальности – никакой. Вот таким Ленин принимал парады, демонстрации трудящихся… А когда установили новый, «старичка» перенесли в парк ОДОСА (ОДОРА), а потом ему отломили руки, испоганили. Думали-гадали власти, куда его? Авторства нет, памятником не назовешь. В общем, утилизировали. А сколько таких лениных по всему краю? Где-то стоят, по привычке – безмолвные изваяния, без роду и племени. Где-то смотрят за ними, ухаживают даже, где-то – заброшенные. Заброшены и другие – героям тех времен. Памятник Лазо, например – тоже сирота. Памятник Анохину… Говорят, что здесь Анохин сам на себя не похож, а чистой воды – Фурманов. Вот и гадай, кому цветы приносить…Трудно историю сохранять чистой, без подмены. В те времена вождей и верных ленинцев рисовали и лепили массово. Портреты и памятники были похожи один на другой как хрустальная штамповка. Только вот последняя, не в пример, до сих пор в цене.

История в навозе и грязи

В народе отношение к некоторым моментам в истории государства нашего разное: одни относятся амбивалентно, другие – с трепетом, третьи – напрочь отрицают.

Помнится, в конце 70-х жил и работал в Петровском Заводе краевед Крайных. Преклонных лет человек, личность незаурядная. Петровский Завод – это ж декабристы, прежде всего. Тут – «во глубине сибирских руд», здесь могилы некоторых. Здесь была и могила генерала Лепарского, главного надзирателя декабристов, которую вскрыли по настоянию историков в 70-х. Вспоминают, когда гроб открыли, генерал полежал мгновение в эполетах и при сабле и… превратился в прах. А сабля долгие годы украшала стену в квартире одного из прокурорских работников: эксгумацию же проводили по закону. Но это было потом. А вначале, после приезда и отъезда ученых-питерцев, тот самый Крайных, забеспокоившись об участи других раритетов, пошел, что говорится, ва-банк. А проще – запряг телегу и вывез с кладбища надгробные плиты с могил солдат, которые отбывали каторгу за участие в событиях на Сенатской площади. Привез эти плиты в свой сарай: мол, здесь им безопаснее. Многие смеялись: «Чудак!» А были еще «чудаки». В далеком Нер-Заводе старушки рассказывали, как через много лет после гражданской войны на некоторых дворах – в свинарниках и коровниках - под грязью и навозом обнаруживали надгробья с могил каппелевцев - офицеров и солдат. Как все это понимать?

А вот этот чудак совершенно другого плана. Помню, в самом начале первой зимы после путча наблюдала картину на площади: стоит перед памятником Ленина подвыпивший мужик и разговаривает с изваянием: «И до чего же ты дожил? Всего снегом засыпало, и никто с тебя не сметает! Не нужен стал, что ли?» Тогда не до памятника было – в жизни бы разобраться. А вот одному человеку во всей Чите, а быть может, и области было дело до вождя и его соратников. Рюрику Карасевичу. Я об этом писала как-то, но напомню: в те дни он нес в свой кабинет в администрации области раритеты советских времен, и посмотреть его уникальную коллекцию было много желающих.

А вот еще одна история: дача моей знакомой рядом с одним из бывших пионерских лагерей, где была аллея с портретами комсомольцев – героев. Когда наступили известные времена – и «до основанья» крушили все, портреты стали не нужны. Так вот, муж хозяйки дачи приволок их на участок и соорудил из них туалет. Супруга была отнюдь не в восторге, совестила и ругалась. Пришлось строение снести. И горели комсомольцы в костре как Жанна д,Арк!

«Дедушка умер, но дело живет! Лучше бы было наоборот» -

Такой заголовок украшал номер «Комсомолки» начала 90-х годов. Субъективное авторское мнение: можно было бы его реанимировать или реинкарнировать – на выбор. И хорошо бы он подошел к любому из наших вождей и кумиров, кому первая строка, кому – вторая. И к Дзержинскому – конечно же. Времена такие, когда на фоне всяких милицейских войн, оборотней-полицейских и прочей страшной гадости таки не хватает горячих сердец, холодных голов и чистых рук. Так пусть Дзержинский, хоть и в бронзе, напоминает. О чем? А полистайте историю.

Ирина Жигулина