"Надо Пашу пристроить…"

Как внук наркома иностранных дел «сидел» в Забайкалье.

Внук наркома иностранных дел Литвинова отбывал ссылку в Забайкалье. Другим диссидентам у нас тоже было неплохо…

Забайкалье – издавна край каторжный. Протопоп Аввакум, декабристы… Сосланные за инакомыслие следовали сюда по этапу – в колодках и цепях, с клеймами… Их последователям в 20 веке было полегче: органы отличались своей лояльностью. Во всяком случае, в 60-х годах так оно и было.

Года два назад Алексей Владимирович Соловьев, забайкальский чекист, орденоносец и просто известный человек, рассказывал мне о работе 5-го отдела УКГБ по Читинской области, которым он руководил тогда.

Такие отделы были созданы в 1967 году председателем КГБ СССР Ю.В. Андроповым; они осуществляли защиту конституционного строя страны, борьбу с терроризмом, а это – политика и идеология. И, конечно же, инакомыслящие были в поле зрения. А уж диссиденты с известными фамилиями – тем более.

Соловьев и его отдел занимались политической контрразведкой. И вот что он отмечает: «Еще в начале своей деятельности Андропов разослал по управлениям КГБ всей страны секретные письма, суть которых заключалась в следующем: если довели вы (чекисты – ред.) человека за антисоветскую пропаганду до суда – это брак в вашей работе. Надо его выявить на ранней стадии, переговорить с ним, переубедить»…

Добавить надо: за 10 лет правления Хрущева, во времена так называемой «оттепели», когда утверждалось громогласно, что у нас нет политических преступников, по статье 58-10 (антисоветская пропаганда) осуждено было свыше 10 тысяч человек. А за время Андропова (это 15 лет) по статьям, считавшимися политическими, - около 800 человек.

- Система не изменилась – изменилось отношение к обстановке в стране. Андропов спокойно смотрел на инакомыслие, считал явление это закономерным. А репрессивные меры применялись только тогда, когда это инакомыслие переходило в инакодействие, - вспоминает контрразведчик.

А тут 1968 год, пражская весна: наши танки в Чехословакии. Это вызвало протест у части советской интеллигенции. Павел Литвинов – внук наркома иностранных дел Литвинова М.М., соратника Ленина и большевика (умер в Москве в 1951 году) в 60-х был известен своими выпадами в адрес существующего строя. Но если раньше это были только слова, то сейчас он вместе со своими сподвижниками вышел на Красную площадь с плакатом «Руки прочь от Чехословакии!»

Присутствующие на площади повели себя по отношению к этой группе демонстрантов агрессивно. Красная площадь с Мавзолеем, иностранные делегации, приезжие – там, конечно, постоянно были люди в штатском – сотрудники КГБ. Благодаря их усилиям Литвинов-внук и его единомышленники остались целы. Конечно, их задержали… Стали думать, что делать с этим Пашей. В ту пору он был кандидатом наук, работал в одном из НИИ. Грозила тюрьма, но в Политбюро ЦК решили отправить его в ссылку, осудили на три года.

И опять Соловьев: «Из КГБ звонят нам: «Надо Пашу пристроить. Но смотрите там…» А у нас область закрытая, войска кругом, отношения с Китаем натянуты. Подумали и решили отправить его в Усугли: там лаборатория на предприятии, где флюорит добывали. Пристроили-таки Пашу…»

А был еще Слепак, тоже диссидент и тоже – кандидат наук. В ссылку в Забайкалье его отправили с директивой Андропова: создать для Слепака нормальные условия, подобрать такую работу, чтоб не унижала достоинство… И обратились сотрудники УКГБ к председателю богатого колхоза нашей области. Там только-только дом новый сдали, выделили Слепаку благоустроенную квартиру. И с работой устроилось: в том колхозе была хорошая по тем временам котельная, отапливалась мазутом, работники ходили в белых халатах и только на кнопочки нажимали. Приняли Слепака на работу, а в трудовой записали: «кочегар». И он письмо написал друзьям: работаю, мол, в колхозе кочегаром. Те за границу, и «голоса» мгновенно отреагировали: мол, как это так, видный общественный деятель, кандидат наук и… кочегар. Звонит помощник Андропова забайкальским чекистам и недвусмысленно говорит: «Юрий Владимирович недоволен. Не выполняете его указания». Так в трудовой книжке ссыльного сделали исправление: «механик котельной». А позже Слепак работать в котельной не стал – устроился монтером связи. Зачем? А затем, что хотел проверить, «слушает ли его КГБ по проводам», как объяснял потом. А еще хулиганил… Как-то залез на когтях на столб, руки раскинул – распятый Иисус Христос, и только. Таким приезжий друг его и сфотографировал.

А были у нас в те времена и свои, доморощенные, диссиденты. Алексей Владимирович опять вспомнил: «В мой отдел поступила информация о том, что несколько студентов Читинского пединститута организовали нелегальную оппозиционную группу. Вызвали ребят в управление, беседовали с ними. Пришлось объяснять, в чем они ошибаются, спорили даже! Убедили. Решили не ставить в известность ни ректора, ни деканат. Эти «диссиденты» окончили институт, работали. Были среди них директора школ, а один стал заведующим районо».

Вспоминают ли наши герои свое прошлое? Первые – свою ссылку в Забайкалье. Наверное. Как прогулку в своей бурной жизни. А те студенты? Быть может. Как игру в подпольщиков или юношескую романтику? Все равно это лучше чем годы в психушке, например…

Правозащитник и диссидент, внук сталинского наркома иностранных дел, ученый-физик, инициатор и участник "демонстрации семерых" 25 августа 1968 на Красной площади в Москве П.Литвинов

Ирина Жигулина