Врет не врет?

На этот вопрос полиграф не ответит однозначно

Чудище многоликое

- Где это чудище? – назвала я первым попавшимся словом  полиграф. Подполковник юстиции посмотрел недоуменно: ну да, обидела его коллегу…И показал датчики, два компьютера… Чудище? А как же: изобретение криминалистики, перед которым потом обливаются преступники всех мастей. А можно иначе сказать: чудо интернациональное с многовековой генеалогией. Потому что ложь существовала давно – со времен Адама и Евы. Как и истина. С одной лишь разницей – к понятию «ложь» человечество, подчас, относилось легковесно, а вот к истине… За нее на костер шли, как Джордано Бруно или Галилей. Или как китайцы в древние времена – давились рисом. Ну, это когда надо было обличить преступника.  Подозреваемый брал в рот  щепотку риса, и если он  какое-то время оставался сухим, все – виновен. Были свои  «тесты» и в Индии, и в Африке… Пока  известный криминалист Чезаре Ломброзо не предложил человечеству  свой  гидросфигмометр – прибор для детекции лжи.  А в 90-х годах прошлого столетия у нас в стране была такая игрушка белорусская, называлась «Анализатор стресса», для частотных характеристик голоса. Его можно было использовать  бизнесменам во время совершения сделок, чтоб как-то проверить, врет или не врет партнер. Его, конечно, позиционировали как полиграф, но при серьезном рассмотрении это все-таки была игрушка…Сейчас полиграф, конечно, более усовершенствован и им  охотно пользуются современные криминалисты. Вот такую информацию я почерпнула из разговора  с тем самым подполковником юстиции – Анатолием Кондаковым, старшим экспертом отдела криминалистики  следственного комитета. И опытным  специалистом-полиграфологом. Не только слова: он помогал создавать  подобные подразделения в других правоохрантельных структурах, в УФСИНе, например…

«А ну-ка, иди сюда…»

Начинал Анатолий Викторович в милиции. Что милиция, что полиция – разницы никакой, разве только одна – вывеска сменилась. Без подвоха: нормативно-правовая база осталась, слава Богу. Вот тогда Кондаков и начал работать на полиграфе. А там как? 

«А там любая категория лиц  на стадии доследственной проверки.  То есть,  человек – не потерпевший, не подозреваемый … с улицы просто.  С которого  просто объяснение взяли.  По УПК РФ, в течение тех 10 суток, когда по делу принимается решение: возбудить или отказать в возбуждении.  Можно было сказать любому гражданину: «А ну-ка, иди сюда». Допустим, кража из дома, а он мимо проходил.  Вот и спрашиваешь, а почему ты здесь проходил? Что ты  делал здесь? А когда ты был здесь последний раз?»  Можно было составить любые вопросы, касающиеся кражи… И как раз закон об оперативно-розыскной деятельности позволял задержать  человека на три часа до выяснения обстоятельств и … предложить полиграф. В принципе,  в полиции можно охватить всех.  При этом точность  будет маленькая, но она будет. По крайней мере, будет возможность выявить причастных к преступлению людей.  Так было в Елизаветино … Там выборы были и с перевесом в один голос победил бывший глава поселения. Мы выехали,  человек 15 из жителей прошли  полиграф, и  задавался всего один тест.  А  ситуация  такая: разница в один голос, потом  «всплыл» испорченный бюллетень. А потом, вроде, подмена произошла. В общем, когда надо  работать с большим количеством людей – тут полиграф как раз  можно использовать». 

А интересно, если бы полиграф проходили все кандидаты в депутаты – от местных до государственного уровня, каково было бы? А то у нас: один из бандитской среды, и сам убивал, другой – под следствием за разбой… Но это  так, к слову.

Чист как  младенец?

Ну, полиция, следственный комитет - это понятно, там  без полиграфа не то чтобы не обойтись, но хоть какое-то подспорье при раскрытии и расследовании преступлений. А в других структурах, том же УФСИНе, например, зачем он?

«Там оперативная работа плюс кадры. При приеме на работу, например. При возможных служебных разбирательствах в каком-то одном коллективе; при перемещении на должность,  ну, и при  совершении уголовных преступлений. Вот  основные направления.  Кстати, и в следственный комитет принимаем на работу тоже через полиграф. Всех без исключения. Человек проходит всякие проверки, с ним работает психолог, и самое  последнее –  полиграф, который как раз и выявляет, возможность  каких-то скрываемых фактов в биографии.  Утаивание каких-то документов, сведений о себе. Если человек работал ранее на какой-то государственной должности – это факты  коррупции, вымогательства и т.д.  Если не работал, то и вопросов нет. И занятие коммерческой  деятельностью во время госслужбы, это ведь тоже запрещено законом». 

Интересно, насколько высока  вероятность, что  кандидат чист как младенец? Оказывается,  95%, не меньше. И работает в таких случаях полиграфолог  быстро – 3 часа, и все. Больше просто возможности нет, а дай волю, как говорится, уйдет месяца два-три. Как в былые времена. Тогда при приеме на работу в милицию, например, ходили по соседям, проверяли родственников «судим – несудим», даже учителей бывших опрашивали. Так называемая негласная проверка. Сейчас испытуемый знает, о чем его будут спрашивать.    

«Я его знакомлю со всеми вопросами. У нас они перечислены в приказе председателя следственного комитета Бастрыкина. Я не могу  спросить кандидата гомосексуалист он или нет, например. Я не могу  спросить о вероисповедании. Это тоже нельзя». А злоупотребление спиртным? Если выявляется такой факт, то… «Я рекомендации никакие не даю, я даю только заключение, в котором перечисляю факторы риска. Например, есть риск, что человек злоупотребляет спиртным. Но полиграфолог не истина в последней инстанции. Заключение представляется лично руководителю, и он принимает решение: стоит  этого человека брать на службу или нет. Я  всегда объясняю: пусть лучше о вас знают при приеме на работу,  чем это выяснится потом. И сами кандидаты иногда склонны к тому, что пусть обо мне знают два-три человека…» 

Полиграф – это где-то в серединке  оформления на службу. Но бывает и так: прошел человек медкомиссию, собрал характеристики, а перед полиграфом все – не приходит. «Было два раза. Отказывались. Полиграф – это сугубо добровольное дело».

«Я осип, и давление поднялось»

Было и такое в практике Кондакова, уже здесь, в следственном комитете. Он, правда, всех своих клиентов не помнит. «Провел экспертизу и забыл, как сон. Но вот этого помню: глухой он был. И мне  приходилось буквально орать.  Я осип, дело было зимой… И давление поднялось резко, стало плохо и я отказался. Он же привык по жестам, губам понимать, а здесь нет прямого контакта.  Он сидит  боком, его пишут камеры, на кассеты все пишется. Обратной связи нет – человек внутри себя варится…» Сложно? Здесь вообще все сложнее. «В полиции как? Привели человека – быстренько ознакомился, стандартные тесты предъявил, написал справочку в один лист, отдал, ты доволен, клиент – доволен. А здесь для того, чтобы провести наше тестирование, следователю необходимо вынести постановление, ознакомить человека с его правами, взять от него добровольное согласие …Бывает, не соглашаются, даже потерпевшие. Одна экспертиза занимает максимум 40 часов.  Пришел следователь, отдал мне  2-3 тома уголовного дела, я его читаю (это 5-6 часов), внимательно изучаю, и затем уже   выискиваю такие моменты, когда  человека можно о чем-то спросить.  И даже   протоколы  осмотра места происшествия смотрю: как нашли, что нашли… Все, все. Ну, например, сломанная  доска. Следователь ее зафиксировал, а дальше – никак. А при чем тут эта доска? А при  том, что  человек, к примеру, перелазил через забор и мог ее сломать. Или, например, при грабеже: срывал ли обвиняемый шапку. А видел ли он, что это сотрудник полиции…  В экспертизе я могу поставить вопросы, которые касаются действий, квалифицирующих преступление. Если это убийство, держал ли он в своих руках нож? Наносил ли ножом удар  в грудь? Конкретный вопрос и на него  я должен дать конкретный ответ.  Если он согласен… А бывает и  меняет показания: мол, следователь не так меня  понял, не расслышал… Хотя он знакомится с протоколом допроса и подписывает каждый лист. Но всякое бывает:  процентов 30-40  меняют показания. Затем усаживаю в кресло, прикрепляю датчики, объясняю, что и зачем…  и – поехали, по инструкции. Знакомлю с вопросами – для него не должно быть ни одного неожиданного. Так вот, с самим человком я работаю от 4 до 6 часов… А остальное время – считаю. Есть разные методы, но в экспертизе обязан применить все. Как я только все просчитал,  ввожу  в компьютер… Необходимо накопить статические данные. Я не могу  сделать какой-то вывод, задав человеку  вопрос один раз. А вдруг  ему в это время отчего-то больно стало, или он вспомнил что-то такое… Это – случайность. Но когда я  задаю ему один вопрос пять раз, и  на него идет одна  реакция – это уже закономерность.  Иногда спрашивают меня: а вы достоверность дали?» Меня тоже волнует: а где достоверность? И Анатолий Викторович берет листок и… рисует  кружочки и линии, а по ходу объясняет: «Я задаю ему пять раз один и тот же вопрос  - слово в слово.  Вероятность? Книжка у меня есть «Теория вероятности», она еще с прошлого века… Так вот, по теории вероятности, один и тот же признак может проявиться 5 раз подряд - О,2.   Чтобы  выявить закономерность – я  должен перемножить   между собой. Получается  0,016. Это случайность.  Надо достоверность? От 1 отнимаем 0,016, получается 0,9984. И это та самая достоверность с вероятностью 99,84.  Высокая  достоверность. Любая экспертиза основывается на достоверности».

Плачет девочка…

Как иллюстрация к разговору с Кондаковым. Девочка, правда, плакала – прехорошенькая такая. Уволили из магазина одной известной торговой сети. Кассиром работала полгода и вот - оплошность допустила: в конце рабочего дня разменяла 5-тысячную купюру. Подошел мужчина, попросил… А по трудовому договору она не имела права. Потом вспомнила, как нет-нет да и опаздывала на работу. Хиханьки да хаханьки, а под конец все в кучу собрали и… «фирма в вас больше не нуждается». Да еще в «черный список» занесли, если приспичит опять  сюда устраиваться.  А ведь полиграф проходила… Неужто ошибся? Я понимаю, что полиграфологи нужны в полиции, на следствии…  А Кондаков: «Есть еще  в городе так называемые «вольные стрелки». В «Громе» Владимир Феденев, бывший сотрудник милиции. Ушел на пенсию, потом отучился, работает уже лет 10. Есть люди, которые работают с торговыми сетями, это «Спутник» и  «Привоз». Они проверяют на полиграфе,  им платят по договору – 500 рублей за человека. Тоже надо.  Если мы работаем по закону о судебно-экспертной деятельности то они совершенно по другому и быстро делают: 15-20 минут – и все…  Вопросы, например, такие: не крали ли вы на предыдущем месте работы, не ездили ли  за рулем  в состоянии алкогольного опьянения… Там все для профилактики и предотвращения краж и хищений. И чтобы на работе не появлялся в состоянии алкогольного опьянения. Это все, что волнует работодателя…  Задал по три раза вопросы, и дал свои рекомендации. Ну, и конечно, какие-то внутренние расследования. Недостача, например, приключилась. Но там  уже экспертиза не 500 рублей, а 2000 рублей».

Этично – не этично?

И все-таки мне думается, что даже самая современная техника  никогда не заменит человека, его мозг и способности. Наверное, с этим согласятся и другие. Ни одна  машина или механизм не заменит интуицию, человеческий опыт.  Никогда. Взять хотя бы Кондакова: образованный человек, сначала закончил технический вуз (диплом радиоконструктора), потом – юридический факультет, изучал психологию… Да и в УПК до сих пор, к счастью, существует понятие «внутреннее убеждение» для  следователей, судей. А какое «внутреннее убеждение» у полиграфа, где одни провода и железо? И неужели ему доверяют более нежели человеку?  Неужели прав  великий комик  Чарльз Чаплин: «Научный прогресс опережает человеческую нравственность»?  

Ирина Жигулина 

СПРАВКА

Верховный Суд США в своём решении United States v. Scheffer (1998) постановил, что вопрос о том, можно ли использовать результаты данных полиграфа в качестве доказательств в судебных процессах, должен решаться самостоятельно в юрисдикциях штатов и округов.[8] В подавляющем большинстве судов использование данных полиграфа в качестве доказательств не разрешается 

Вопреки распространенному мнению тестирование на полиграфе не является строго научной и стандартизированной процедурой. Существуют многочисленные сомнения и критические замечания относительно научной достоверности получаемых результатов. Считается, что это скорее искусство, а не наука, поскольку очень многое зависит от квалификации, опыта и интуиции специалиста-полиграфолога. В отличие от научных, строго стандартизированных тестов, перечень вопросов для тестирования на полиграфе не является фиксированным. Для успешного тестирования полиграфолог каждый раз должен подобрать и сформулировать вопросы таким образом, чтобы вызвать нужную реакцию у конкретного испытуемого. А потом суметь правильно проинтерпретировать все многообразие физиологических проявлений, которые очень сильно отличаются у разных людей. В этом случае неизбежны ошибки, вызванные пресловутым «человеческим фактором». 

Полиграф (polygraph, от греч. ????  — много и ????? — писать, синоним: «детектор лжи») — техническое средство, используемое при проведении инструментальных психофизиологических исследований для синхронной регистрации параметров дыхания, сердечно-сосудистой активности, электрического сопротивления кожи, а также, при наличии необходимости и возможности, других физиологических параметров с последующим представлением результатов регистрации этих параметров в аналоговом или цифровом виде, предназначенном для оценки достоверности сообщённой информации.Первый практический опыт применения подобных инструментов в целях выявления лжи принадлежит известному итальянскому криминалисту Чезаре Ломброзо. Уже в 1881 году при проведении допросов подозреваемых в совершении преступлений он использовал гидросфигмограф — устройство, с помощью которого на диаграмму (граф) фиксировались изменения кровяного давления допрашиваемого, что позволяло проводить в дальнейшем их детальный анализ.