Колосов: о Годе литературы, оптимизации, зарплатах и «стратегии выживания»

В Забайкалье завершился Год литературы, из Читы по районам разнесся клич о возрождении сельских клубов, обратной волной прошел слух о тотальной оптимизации учреждений культуры, у сотрудников отрасли возникли вопросы по поводу повышения заработной платы, бизнес обозначил свои интересы в вопросе сохранения зданий, представляющих историческую ценность… Как эти события сказались на самой финансово незащищенной сфере и чего ее представителям ждать от 2016 года, корреспондент «Забмедиа» выяснил у министра культуры края Виктора Колосова.

- Давайте начнем с итогов. Как на Ваш взгляд, прошел Год литературы в Забайкалье?

- В том формате, условиях и возможностях, которыми мы располагали, я считаю, Год литературы прошел достойно. Для жителей региона была проведена масса мероприятий. В частности, мы сумели вдохнуть новую жизнь в литературный праздник «Забайкальская осень». Понятно, что он уже не мог существовать в том традиционном виде, который был задан 50 лет назад. Тогда была совсем другая страна, иные идеологические подходы… В результате, со временем «Осень» начала бледно выглядеть на площади Ленина и не надо было искусственно сохранять ее там. Более удачным стало проведение праздника в парке ОДОРА с последующим отправлением «Литературного экспресса» по пяти районам края, но и эту идею в дальнейшем будем совершенствовать.

- Действительно, забайкальцы получили возможность пообщаться с литераторами, а Вы не проводили с ними личную встречу? Говорят, у писателей и поэтов есть к Вам множество предложений.

- В прошлом году с литераторами встречался только в рамках официальных мероприятий. Впрочем, ко мне постоянно приходят люди с предложением издать ту или иную книгу. Среди них есть и известные, и неизвестные авторы, и откровенные графоманы. Надо понимать, что у министерства нет наполненной деньгами программы, которая позволила бы системно издавать литературу. Бюджет отрасли сведен к выплате зарплат, налогов и коммунальных сборов. И то последние две статьи не целиком обеспечены финансированием, поэтому говорить об издании произведений сейчас не приходится.

- Какова степень реализации громогласно заявленного еще в 2014 году проекта по возрождению сельских клубов?

- По сравнению с предыдущим десятилетием сделано очень много. Вообще, если взять историю строительства клубов в малых селах, то вряд ли даже в советской истории найдется год, когда в Забайкалье открывали сразу 8 таких учреждений. В Сретенском районе сдали в эксплуатацию 2 новых деревянных клуба на 100-120 мест – в селах Молодовск и Нижняя Куэнга, а также после масштабной реконструкции открыли районный центр культуры в торговом здании купца Второва. Причем, клубы были полностью оснащены оборудованием, мебелью, одеждой сцены и всей необходимой аппаратурой. За счет золотодобывающей организации удалось построить клуб в селе Илим Нерчинского района. В селе Чашино-Ильдикан Нерчинско-Заводского района клуб распахнул двери в приспособленном здании. Еще два учреждения открыты в Агинском районе. Малый клуб, совмещенный с библиотекой и ФАП, введен в селе Жиндокон Красночикойского района. В самом Красном Чикое запущен огромный многофункциональный центр, объединяющий в себе клуб, библиотеку, школу искусств и прекрасный зал с новым оборудованием. Также без торжественного открытия был сдан в эксплуатацию клуб в селе Курулга Акшинского района.

В текущем году ситуация с финансовым обеспечением усложнится. Тем не менее, у нас есть два недостроя – в селах Кузнецово Александро-Заводского района и Капуль Шелопугинского района. В первом залит только фундамент, а во втором уже возведена «коробка» здания. Полагаю, мы их закончим и, если позволят возможности краевого бюджета, в дальнейшем возведем еще четыре малых клуба.

- А как обстоят дела с восстановлением уже существующих зданий?

- Проблема ремонта клубов в крае более острая, чем проблема их строительства и в этом плане результат 2015 года не такой хороший. Ведь сельские клубы возводились в 60-70-е годы колхозами. Как правило, без проектов и с вольным подходом к соблюдению технологии строительства. В конце 90-х-и 2000-х годов почти все из них пришли в негодность, и сейчас 90% зданий требуют ремонта, более того, около 30% находятся в аварийном состоянии. В текущем году я хочу рискнуть – используя юридическую и финансовую модель, по которой вводились новые клубы, отремонтировать два больших учреждения – в селах Олинск Нерчинского района и Михайловка Нерчинско-Заводского района. На все работы потребуется приблизительно 10 млн рублей.

- Здесь не поможет долгожданная федеральная программа «Устойчивое развитие сельских территорий»?

- Действительно, в текущем году по этой программе начинается финансирование строительства клубов, но наш регион пока, к сожалению, попал в нее только с одним учреждением - в селе Узон Дульдургинского района. Да и сумма маленькая - всего 10 млн рублей, а на клуб требуется 27 млн рублей. Пока мы не можем расширить заданные финансовые границы, поэтому больших надежд на программу не возлагаем.

- Давайте поговорим об обратной стороне. Сколько сельских учреждений культуры было ликвидировано в 2015 году и сколько может постигнуть эта участь в 2016-ом?

- По 2015 году четкой статистики пока нет, но таких объектов не более чем два или три. Ни о каких массовых акциях по ликвидации учреждений культуры в крае или об «указиловках» свыше речь не идет. Закрываются только те клубы или библиотеки, вокруг которых перестают существовать населенные пункты. Вначале исчезают школы, затем больницы, люди начинают разъезжаться и только потом останавливают работу учреждения культуры. Это последний оплот государственности в селах. Поэтому мы, как капитан, покидаем корабль позже всех.

- Плавно мы подошли к теме модернизации. Как протекает этот процесс в сфере культуры края?

- К сожалению, долгие годы культуре в стране не уделялось столько внимания, сколько образованию и здравоохранению. Не было национального проекта. Если школы и больницы прошли необходимую модернизацию, которая предполагала профессиональную переподготовку кадров, то наши учреждения оказались на периферии. Тем временем важно было заложить новую идеологию – обучение человека непрерывному самообразованию. Этого не случилось. Зато еще до модернизации был кинут лозунг: всем надо стать юридическим лицами. А теперь представьте село в 200-300 человек. Даже, если клуб объединится с библиотекой, получится штат около пяти сотрудников. Но дело и не в численности. Ведь что такое юридическое лицо? Это директор, бухгалтер, экономист… Все эти юрлица фактически оказались недееспособными, поскольку лишь около 12% работников забайкальских клубов имеют высшее образование, среднее-то меньше чем у половины. А для создания юрлица необходимо подготовить более 10 нормативно-правовых актов. Фактически никто из руководителей учреждений культуры в крае не мог этого сделать. Поэтому произошел коллапс – вертикальная структура управления культурой в районах была полностью разрушена. Когда я пришел на пост, начал с централизации. Сейчас в большинстве районов структура восстановлена – все клубные работники находятся под районным домом культуры, все библиотечные – под центральной библиотекой. Такая система дает эффект, потому что количество грамотных людей увеличивается, и учреждения становятся более дееспособными.

- Есть мнение, что сотрудники других сфер также оказались в более выгодном финансовом положении. Можно слышать сетования на то, что учителям и врачам индексировали зарплату, а работникам культуры – нет. Что можете сказать по этому поводу?

- Это лукавство. Я заступил на пост министра в 2013 году и тогда средняя зарплата в сфере культуры по краю не превышала 8 тыс рублей, а сейчас равняется 15 тыс рублей. В 2015-м у нас впервые не было федерального бонуса, из которого оплачивали стимулирующие надбавки – вот это правда. Когда работники культуры жалуются, надо понимать, что есть более и менее «дееспособные» районы. Там, где у учреждений нет собственных доходов, ситуация очень сложная (например, в Шелопугино), а где есть, там лучше. Так, отдельные муниципалитеты в декабре 2015 года зарплату получили полностью, не дожидаясь январского трансферта.

- И все же 15 тысяч при нынешних ценах – сумма недостаточная. Ожидать ли работникам культуры повышения зарплат в 2016 году?

- Нет. Заработная плата будет сохраняться на уровне 2014 года еще в течение трех лет, а, возможно, и дольше.

- То есть, обеспечивать благосостояние учреждениям культуры придется исключительно собственными силами?

- Да. Необходимо искать возможности для оптимизации, дополнительный заработок, участвовать во всевозможных конкурсах и федеральных программах. К сожалению, у нас в крае последний ресурс мало задействован, потому что он напрямую зависит от образованности руководителей, от того, как человек умеет находить эти возможности.

- А Вам при распределении бюджета на очередной год приходится «драться» за него с коллегами, ведь не секрет, что каждый министр «тянет одеяло» в свою сторону?

- Приходится, но, к сожалению, без особого успеха, потому что культура в схеме финансирования идет за сферами образования и здравоохранения, подвергаясь постоянному секвестрованию. Данных по муниципалитетам еще нет, но если говорить об общей сумме финансирования учреждений краевого уровня, то в 2015 году на них было выделено порядка 393 млн рублей, а в 2016-ом – 318 млн рублей. То есть, сокращение очень сильное. Наличие средств мы расцениваем на уровне 66% от необходимых годовых назначений. Но в то же время в прошлом году около 70 млн рублей параллельно выделялось на проведение мероприятий, связанных с 70-летием Великой Победы. В текущем, надеемся, аналогичные меры будут предприняты к празднованию 9 мая и 100-летию со Дня рождения «короля джаза» Олега Лундстрема.

- Расскажите подробнее о последней дате.

- Каждый месяц 2016 года должен пройти под знаком мероприятий, посвященных Олегу Лундстрему. В идеальном варианте мы должны открыть в районе городской филармонии памятник, посвященный этому музыканту - «уютную», небольшую скульптуру. Сметная стоимость всех мероприятий – около 40 млн рублей. Кроме того, мы планируем за федеральные средства дважды пригласить в Читу коллектив Олега Лундстрема – на презентацию памятника и на фестиваль «Цветущий багульник».

- Давайте перейдем с малых архитектурных форм к большим. Какова ситуация с реставрацией объектов культурного наследия в крае?

- В 2015 году обозначился очень хороший тренд – министерство получило из федеральной казны более 100 млн рублей на реставрацию объектов культурного наследия. Для Забайкалья это беспрецедентный случай за весь постсоветской период. В 2016-м мы ожидаем двукратного увеличения дотаций. В минувшем году, в частности, 42 млн рублей было израсходовано на восстановление первой очереди дворца Бутина в Нерчинске. Три оставшихся здания дворца сейчас находятся на проектировании с общей суммой 67 млн рублей. Также выполнен проект реставрации гостиного двора в Нерчинске. В текущем году на его реставрацию поступит ориентировочно 70 млн рублей.

Кроме того, начнется проектирование дома Шиллинга в Чите по ул. Подгорбунского. Это здание, когда-то считавшееся самым красивым в городе, - объект федерального значения. Ныне оно скрыто во дворах многоэтажек, два раза горело и сейчас находится в ужасном состоянии.

- Как Вы относитесь к идее строителей перенести объекты культурного наследия из центра на окраины города и использовать занимаемые ими площадки под застройку?

- Вопрос этот сложнее, чем представляется нашим строителям. Во-первых, Минкультуры РФ не поддержит точечное перемещение объектов ради того, чтобы какая-то строительная фирма получила прибыль. Во-вторых, в России очень мало подобных прецедентов. Ближайший пример – так называемый «130-ый квартал» Иркутска, где в среду из стилизованных зданий перенесли три подлинных объекта культуры. Это торговый квартал, но идея очень красивая, направленная на усиление туристического потенциала города. Я считаю, что Чите тоже нужна красивая большая идея. Впрочем, при любом подходе нет гарантии, что Москва согласует подобную программу. Потому что для объекта культурного наследия очень важна окружающая среда. Когда он «вырван из контекста» и помещен в другой ландшафт, многие критерии теряются. Возьмите, например, храм Покрова на Нерли и переставьте в чисто поле… С другой стороны – уже упомянутый дом Шиллинга, потерявший свою среду из-за застройки, можно было бы перенести в исторический квартал города.

- Ну, и последний вопрос. Какова «стратегия выживания» отрасли на 2016 год?

- Я вижу две основных задачи. Первая – постараться максимально реализовать все запланированные мероприятия. Вторая – не дать реализоваться необдуманным поступкам. В частности, не позволить сократить учреждения культуры.

Фото автора, Юрия Черепанова, Людмилы Миркутовой и Анны Казак.