Первый день без войны

В 0 часов 43 минуты 9 мая 1945 года Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции. Поверженный Берлин лежал у ног советских солдат. Верховный Главнокомандующий и глава правительства СССР Иосиф Сталин обратился по радио к народу: «Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день великой Победы нашего народа над германским империализмом...». В Москве после речи Сталина сотни тысяч людей устремились на улицы, на Красную площадь. Страна ликовала.

О том, как встретили весть о Победе в Забайкалье, рассказывают читательницы «Экстры».

Суходолина Анна Филипповна, 94 года:

- Я служила в прожекторном батальоне зенитно-артиллерийского полка ПВО. Тогда в Чите три дивизии ПВО были, 17 отдельных зенитных батарей, четыре батальона военного наблюдения, полк связи. Чита находилась в прифронтовой зоне, надо было обеспечить охрану города и частей ЗабВО. Было, конечно, страшно стоять девчонкам ночью в карауле, холодно, хотелось спать, но служба есть служба и приказы надо выполнять. Не было никаких скидок на то, что ты девушка.

9 мая, в День Победы, мы, девчонки-прожектористки, с Батарейной сопки освещали город лучами прожекторов, а город ликовал: «Победа!». На площади Ленина было много людей, говорили, что 40 тысяч. Там демонстрация была, митинг, концерты, салют. Народ торжествовал: и радость, и слёзы.

Только радовались недолго - война с Японией началась. Так что не сразу я домой, в село Черемхово, вернулась. И возвращение было горьким - война забрала родных братьев. Ещё один вернулся с ранением в голову и умер через год, а мама от горя и слёз ослепла.

Кулакова Валентина Васильевна, 82 года:

- 9 мая помню, конечно, хоть было мне всего 9 лет. Мы жили в Усть-Каре. Все побежали на улицу к репродуктору. И Левитан: «Внимание! Говорит Москва!». Наша Победа! Все поздравляли друг друга, пели, обнимались. И плакали, потому что, много погибло родных и близких. У мамы погибли все братья, папа мой вернулся с фронта весь израненный и скоро умер. Но в тот день все радовались, потому что война закончилась и появилась надежда на лучшую, спокойную жизнь.

Маркидонова Лидия Ивановна, 84 года:

- Мы жили в пригороде Балея, далеко от школы - несколько километров, поэтому собирались все ребятишки и затемно шли гурьбой. Приходили, когда ещё школа была закрыта, заходили к учительнице, она давала нам ключ. Мы сначала наиграемся там до уроков. Играли «в госпиталь» - раненые, медсёстры, доктора. А когда похоронки приходили, крик стоял на всю школу.

Но в тот день, 9 мая, я школу пропустила. Мама разбудила часов в пять, и я пошла в город, за хлебом. Его по норме давали - 400 граммов. Очередь отстояла несколько часов. Назад идти километра три, через большие отвалы - там шахты были. Идёшь спокойно, если никого нигде не видно. Если кто-то следом идёт, тут уж дрожишь.

Хлеб был румяный, красивый, а дома разрежешь - там чумиза, гаолян. Но запах от него был такой… Отщипнёшь кусочек и сосёшь потихоньку.

Я шла, а кругом плач - Победа! И запомнила я в этот день почему-то не радость и ликование, а этот всеобщий плач. Люди плакали так громко, так горько! Видимо, и разрядка наступила, и вспоминали своих погибших близких. И шла я под бесконечный плач, который сопровождал меня до самого дома…

Григорьева Мария Дмитриевна, 88 лет:

- Мы тогда в поле работали с раннего утра до позднего вечера. Возле Танги. Пахали. Лошадей не было. Пахали на быках. Мы, три девчонки, впереди вели быков, а мама - за плугом. Мучились с этими быками: только одних обучим, нам их поменяют, новых пришлют, а те не идут, и всё. Тащим, пока в глазах не потемнеет. Голодные были - и быки, и мы.

В тот день, 9 мая, видим, машина райисполкомовская из Улёт едет. Остановилась, мужик кричит: «Победа! Победа!». Обрадовались незнамо как. В село бежать хотели, а он: «Попашите до заката да на митинг». Мы пока отпахались, пока назад пришли, митинга уж нет. А в селе кто-то кричал «ура», кто-то тихо радовался. Но больше плакали. В войну-то крепились, сдерживали при людях свои слёзы. Отгоняли прочь. А тут объявили о Победе, и слёзы хлынули…

Баринова Людмила Яковлевна, 79 лет:

- Мне было 7 лет, и в то утро меня мама в детсад собирала. Жили мы на улице Аянской, район этот тогда назывался «Загорбатый мост». Мама мне косички плетёт, а я вижу в окно - соседка к нам бежит, мамина подруга, мы с её ребятишками в садик ходили. Простоволосая, руками машет, кричит что-то. Забежала: «Валя, Победа!». Обнялись они, заплакали. Ещё соседи прибежали.

Напротив нашего дома была мыловарня, там мыло и такие маленькие зеркальца для фронта делали. Работницы собрались - не до работы, все обнимаются и плачут. Рядом железная дорога - помню, паровозы гудели громко-громко и очень долго.

Садик мой был на Ингодинской в старинном деревянном доме, красивом, печи с изразцами. Помню мы, дети, в тот день, а он очень тёплый, почти летний был, тоже радовались, друг друга поздравляли. Мы понимали, что случилось что-то такое, от чего теперь станет лучше жить.

К вечеру со всех домов на улицу стали столы выносить, стулья, лавки. Улица у нас была широкая, чистая. Травка зелёная уже появилась. Несли, что у кого было. А была на столах в основном капуста, картошка, вареная свекла, морковь. Звучали тосты за нашу Победу, за Красную армию и её воинов. Нам, ребятишкам, кто-то дал по кусочку колотого сахара. Лизали его, пока он в ладошках таять не начал…

В этот день все взрослые, родные и не родные, говорили мне: «Запомни этот день на всю жизнь!» И я запомнила.

…Эти женщины - разной судьбы. Но, рассказывая мне о первом дне без войны, все они одинаково плакали.

А всё случилось очень просто... Открылась дверь, и мне навстречу Девчурка маленького роста, Девчурка, остренькие плечи! И котелок упал на камни. Четыре с лишним дома не был... А дочка, разведя руками, Сказала: «Дядя, нету хлеба!» А я её схватил - и к звёздам! И целовал в кусочки неба. Ведь это я такую создал. Четыре с лишним дома не был... Виктор Гончаров, 1945 г.

Статья опубликована в газете «Экстра» №18 от 3 мая 2017 года