Никишинский сказ про межи да грани, ссоры да брани

Под шум веселых перекатов Бежит звонкая речка Никишиха. Беря начало в отрогах Даурского хребта, несет свои горные воды в Ингоду, а потом, попутешествовав, в великий Амур. Никишиха. Слово ласковое, родное, из детства. Сюда направлялись наши школьные "походы". Были песни у костра, футбол на берегу, первая любовь. Позже с Никишихой связала дачная жизнь. Для Читы эти места исторические - здесь появились первые городские дачи, возраст которых теперь более семидесяти лет. Наши деды вывозили свои семьи на отдых в эти пленяющие красотой места, строили маломальские домики, копали грядки, подкармливали домочадцев лесными ягодами-грибами, ловили в заводях стремительного и юркого хариуса. И берегли этот подарок природы, потому что имели естественную и духовную близость с ней. Никто не говорил красивых слов о национальном достоянии и экологической культуре. Просто люди не отделяли себя от природы и считали лес своим. И если он горел, то тушить шли всем миром, потому что принимали природную беду как беду свою, личную. Этой весной во время лесных пожаров, когда Читу затянуло смрадным дымом, огненная стихия захватила и эти места. Теперь Никишиху не узнать. Роскошный лес, богатый сосной, даурской лиственницей, березой, багульником и окружающий дачи зеленой стеной, выгорел на тысячи гектаров. "Как думаете, почему лес горит?" - спрашиваем у дачных старожилов. Кто-то говорит о "китайском следе": якобы по сговору с китайцами лесники специально устраивают поджоги, а затем "за копейки" продают дельцам из Поднебесной подгоревшие участки. Кто-то думает, что "красного петуха" пускают, чтобы отвлечь внимание работников лесной охраны от мест незаконных варварских вырубок. Кто-то уверенно заявляет, что жгут те, кому нужны новые участки под дачи. Но в большинстве своем старики вздыхают: "Дачный народ поменялся. Разве кто, уходя из дома, специально включит утюг или будет плевать на пол? А здесь все можно. Курят в лесу, мусорят. Не свое ж…". Сгоревшая тайга как будто обнажила и другие проблемы. В верховьях Никишихи распределяются земли под строительство дач. Идет под топор молодой березняк, разрушается пойма реки. А речка "мстит": мелеет, камни ее зеленеют скользким илом. Не хариус сверкает в воде серебристым боком - консервная банка! Да как речке выжить, если "новорусские" дачники, строящие на берегу многоэтажные "дворцы", норовят бросить свой мусор в овраг под бок соседу? А овраг-то непростой. Это русло маленькой Волчихи, которая, напитавшись ключевой и дождевой водой, несет всю эту гадость в Никишиху. В речку, из которой они сами же пьют. "Забористые" вопросы Если долго здесь не был, места не узнаешь. Старых, милых сердцу дачных домиков, когда жили двор во двор с общей калиткой, почти не осталось. Дачный поселок уверенно превращается в пригородный коттеджный кооператив. Гудит техника, слышится говорок китайских рабочих: народ, подтверждая растущее благосостояние, строит за высокими заборами новомодные терема. Заборы - тема отдельная. Зачем они вообще нужны дачникам? Ведь они весь день одинаково и почти одновременно сажают, поливают, пропалывают! Что скрывать друг от друга? Нет, растут высоченные кирпичные заборы, эффектно демонстрируя значимость хозяина, но загораживая при этом живописный вид и затеняя соседский участок. А ведь глухим и высоким забор может быть лишь с фасадной стороны и со стороны проездов. Кроме того, по закону высоту возведенного препятствия между участками надо с соседом согласовать, получив документально подтвержденное его согласие. И сооружать на границе участка ничего фундаментального, кроме сетки-рабицы высотой не более полутора метров, нельзя. Но ползут по верху кирпичных стен шипы колючей проволоки, видно, не знает горе-хозяин, что за увечья, полученные нежданными гостями, придется отвечать ему самому как за умышленно нанесенные повреждения. И хотя статья 15 Земельного кодекса прямо "указует", что "собственник земельного участка вправе по своему усмотрению совершать в отношении него любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам, не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц и не наносящие ущерба окружающей среде", монументальные "китайские стены" делят дачников на "имущих" и "не очень", совестливых и потерявших это качество. А отсюда - по всей стране дачные "разборки". Поссорились в одном российском местечке под городом Курганом из-за забора два дачника. Да так крепко, что один решил избавиться от второго, разбив два ртутных термометра и сбросив их в скважину с питьевой водой. Другие дачники, из Питера, не поделили 30 сантиметров земли, "украденной" забором. У старика-пенсионера не выдержали нервы накала страстей, он застрелил соседа, его жену, и сам покончил с собой. В плане дачных склок и Никишиха не отстает… Близ границы не строй светлицы Ветеран труда Борис Михайлович Щербо относится к речке, как к дочери: сколько лет уже эта озорница звонко посмеивается на перекатах и шлепает, будто в ладоши, о валуны в каких-то двух метрах от его дачи. Но сегодня ни ей, ни Борису Михайловичу не до смеха. Несколько лет назад соседка по даче Галя спешно продала свой участок. Продала, как нынче говорят, человеку "с деньгами". О том, что у их нового соседа имеются весьма немалые средства, пенсионеры убедились уже вскоре после продажи участка: он предложил им купить по сходной цене и их несколько соток. Могли ли люди, чья молодость прошла здесь, согласиться на такое предложение без особой на то нужды? Борис Михайлович отказался. Почувствовать крепкую хозяйскую хватку соседа пришлось почти сразу после отказа. Вместо метрового штакетника, разделявшего участки, как будто из-под земли выросло серое бетонное заграждение высотой два с половиной и толщиной почти в полметра. Так между соседями выросла стена. - Понимаете, если б соседка, когда дачу продавала, поставила нас в известность, мы бы все наши с ней земельные вопросы сами решили. Когда-то, получается, мы ее на свою территорию пустили. Вот здесь, - Борис Михайлович показывает на то место, где бетонное заграждение пошло уклоном, - у нее на нашей территории туалет был. Ну, мы рукой махнули: разве гоже соседям из-за туалета воевать! На плане же, в документах все есть. Но ни план, ни документы, нового соседа не убедили. Бетонную стену построили именно с захватом "туалетной" территории. Получилось так, что этим защитным сооружением, больше напоминающим стену бомбоубежища, нежели дачный забор, перекрыли одно из двух окон крохотного домика семьи Щербо. Сразу после возведения забора началось строительство коттеджа в несколько этажей. Сегодня ряды малины и грядки на небольшом участке Бориса Михайловича практически не выходят из тени - по ту сторону забора, в нарушение всех противопожарных норм, стоит терем - не терем, дворец - не дворец… - Первая комиссия признала: все построено без нарушений. Мне пришлось самому делать разметку, фотографировать, и лишь потом чиновники согласились, что дом по правилам не должен стоять так близко к ранее построенной даче, - рассказывает Борис Михайлович. На его участке с нежностью бережется каждое деревце. На соседнем - тоже деревьев много: крупных, как на подбор. Там сейчас почти вплотную к ветеранскому домику, будто съежившемуся в тени особняка, вновь строится здание. - И вот посмотрите, что творится, - разводит руками Борис Щербо, - я иду к соседям по улице, которых знаю уже много лет, и прошу: подтвердите, что мы с женой на этой даче уже много лет живем. Не соглашаются. Боятся. На этом "странности" не заканчиваются. После приобретения участка соседом в отсутствие Бориса Михайловича было проведено межевание. Естественно, по новому плану та земля, которая раньше принадлежала супругам пенсионерам, но была занята соседским туалетом, уже на законном основании принадлежит соседу. Мало того, на новом плане даже половина дома ветерана оказалась на соседской территории. Борис Михайлович, как геодезист с многолетним стажем, не успевает удивляться: - Вот же старый план, его-то почему в расчет не берут? На новое межевание меня обязаны были пригласить, я ведь заинтересованная сторона! Как лужи после дождя, начали появляться документы, один за другим подтверждающие законность всех действий соседа. Чтобы хоть как-то сопротивляться натиску новой, не признающей нормальных человеческих отношений, морали, Борис Михайлович Щербо обратился в суд. Суд состоялся, но Щербо его проиграл. Правду говорят, с богатым не тягайся, с сильным - не борись… Редакционная машина, петляя по разбитым дачным дорожкам, возвращается в город. Мимо черного леса, мимо речки, в которой крутой автовладелец моет своего "стального коня". Мимо кирпичных, металлических, бетонных, ставших неотъемлемой чертой никишенского пейзажа, заборов. Заборов, разделяющих не участки - людей, и делающих из соседей врагов. Видно и впрямь "дачный народ поменялся"?