Дневник кинофестиваля

При полной безнадеге говорят: «Нет выбора». Забайкальский кинофестиваль про другую безнадегу: приходится выбирать, успевая на фильмы конкурсной программы и спецпоказов. Так что наш ежедневный обзор картин, показанных на фестивале, разумеется, будет неполон – и совершенно точно субъективен.

«По млечному пути» - самый изруганный критиками фильм Кустурицы. И спецэффекты, мол, плохи, и Белуччи некрасива, и цирка много, и библейским символизм одолел. Да и вообще – сколько можно снимать фильмы о Балканской войне, которая давно кончилась? Но война никогда не кончается в тех, кто ее пережил. Вот и Эмир Кустурица, у которого разбомбили дом, раз в 10 лет снимает фильм о горящих деревнях, обстрелах, крови – и жизни, которая пляшет посреди всего этого под буйную и прекрасную музыку. Сербия в его фильмах - балканское Макондо, только вместо дождя из желтых бабочек тут божьи коровки, пчелы-спасительницы, часы, в которых то и дело застревают люди. Ругать эти самоповторы можно, только имея хороший вкус и не имея сердца.

«По млечному пути» - классический фильм Кустурицы, где смотрит в камеру терпеливый ослик в яркой попоне и все ждут двойной свадьбы, а дожидаются миротворцев с напалмом. Единственная неожиданность здесь – то, что режиссер в кои-то веки сам сыграл в собственном фильме и оказался замечательным актером. Чудаковатый молочник Коста, который каждый день под обстрелами возит молоко с фермы в деревню, напоминает Франциска Ассизского, только святость его земная: пожалеть живую тварь, любить всем сердцем женщину. Бабочка летит над обугленным телом, прекрасная Моника Белуччи все время смотрит «Летят журавли» и плачет. Та война закончилась. Эта – нет, и спустя 15 лет Коста все еще ждет своего рая. «Только это и имеет смысл — любить кого-то изо всех сил».

На первом сеансе конкурсного «Оралмана» было около 20 человек – в середине дня, в пятницу, на фильме никому не известного у нас казахского режиссера Сабита Курманбекова, и все досмотрели фильм до конца. Можно было бы не говорить все эти глупости, если б не бытующее у нас представление о зрителе, жаждущем только раскрученных имен да перестрелок. Кино – не только развлечение и отдых от тревог. Это еще узнавание себя в непохожем. Зеркало, отражающее чужое лицо, которое вдруг становится твоим собственным. История этнического казаха-репатрианта Сапаркула была снята к 25-летию государственности Казахстана и потому во многом, скорее всего, парадная. Но тем замечательнее та искренность, с которой она рассказана. Дулыга Акмолда, один из лучших театральных актеров Казахстана, ведет свою роль без единой фальшивой ноты. Лицо его почти неподвижно – и при этом пробуждает десятки эмоций. Неторопливое повествование обволакивает, затягивает в холодные белые степи, так похожие на забайкальские. Руина пустой мечети напоминает о десятках развалин, что стоят по всему бывшему СССР. И в конечном итоге «Оралман» - не только о возвращении к корням. Это фильм об исцелении от ран, нанесенных за сто лет, начиная с Гражданской войны и кончая Афганистаном. О том, что есть время разбрасывать камни, не думая, куда попадет – а есть время отодвинуть колючую проволоку и помочь выдолбить могилу в мерзлой земле.

Перед показом «Миссии» в кассу стояла приличная очередь. Документальное кино о Кодаре и Чарских песках, о зоне БАМа и Мраморном ущелье хотели посмотреть многие, и жаль, что в рамках кинофестиваля был запланирован всего один сеанс. Забайкальскому зрителю просто необходимо такое кино - фильм-исследование, фильм-поиск, скол нерастаявшего в мае снега. Монументальнальная красота Чарской котловины здесь не цель и не суть – обрамление для рассказа о прошлом и настоящем, для размышлений о будущем. Вот промплощадка Удокана – а вот остатки Борлага. Вот едет по бездорожью отец Александр – а вот идет через леса с клюкой одинокий странник, ища покоя своей душе. Сложная образность стихов Ингвара Аурума и обыденные, как угол сарая, мысли о будущих праздниках, где китайцы будут плясать в русских косоворотках. То и дело теряется человек в древнем космосе здешней природы и появляется вновь – сам космос, дыхание Бога. Бесконечная дорога, медитация: почему мы такие? Что мы помним? Куда идем? Александр Свешников не дает ответов – он лишь будит разум и душу к размышлению, бередя попутно очень старые и очень больные раны, которые все мы, чья жизнь пришлась на распад одной страны и создание десятков других, носим в себе по сей день. И странное чувство оставляет по себе «Миссия» - одновременно тревоги и мира, краткого внутреннего утешения: ты не один на дороге, и никогда не будешь один. У тебя нет выбора – этот путь придется пройти. У тебя есть выбор – как ты сделаешь это.