ДРУЖБА НАРОДОВ: Понаехавшие или долгожданные?

В апреле полиция задержала пятерых читинцев. Их подозревают в организации незаконной миграции. Мужчины фальсифицировали документы о сдаче языкового экзамена. Никакой экзамен иностранцы не сдавали, русским языком не владеют. Пока полиция расследует дело, давайте подумаем, так ли нам нужны рабочие из СНГ и чем для России и Забайкалья обернулся их избыток.

Незаменимые?

Это традиционный вопрос в дискуссиях об иностранной рабочей силе. Скорее всего, им задавались ещё в Древнем Риме. И не менее традиционный ответ на него: мигранты нам нужны. Действительно, население России не растёт, суммарный коэффициент рождаемости в 2022 году был 1,41 ребёнка на женщину. Естественная убыль населения в 2022 году составила 594 тысячи человек, а теперь ухудшилась обстановка с миграционным оттоком граждан. При этом население больших городов не уменьшается: трудовые мигранты, как и россияне, предпочитают мегаполисы. Но это общая картина, а что с Забайкальем?

 А что у нас? 

Естественная убыль населения в регионе в 2022 году составила 2 619 человек, миграционная — 5 472. При этом из стран СНГ в 2022 в край приехали 624 человека, в основном таджики (363). По сравнению с 2012 годом приток мигрантов уменьшился почти в 2 раза. То есть, мы наблюдаем депопуляцию, несмотря на легальную трудовую иммиграцию. Нелегальную мы посчитать не можем.

Напрашивается вывод, что как раз Забайкалью нужна иностранная рабочая сила: кто будет подметать дворы, разносить заказы, заниматься другим неквалифицированным трудом? ZAB.RU опросил подписчиков, где они чаще всего видят мигрантов. Самые популярные варианты — магазины, улицы, такси и общепит. То есть, вопрос о рабочей силе не стоит: улицы в Чите метут забайкальцы, и заказы разносят тоже они. Не то, чтобы малый бизнес, пусть и иностранный, в крае был лишним. Магазинов и кафешек много не бывает. Но кто сказал, что освободившуюся нишу не займёт местная торговля, а в общепите — бурятская, японская и русская кухня?

 Опыт соседей 

В Якутии иностранцам практически запретили работать. Им нельзя заниматься недвижимостью, сельским хозяйством, работать в общепите и много чего ещё. Идея не нова: в некоторых странах Евросоюза уже есть закон, по которому нанять и релоцировать специалиста из-за границы можно, только если в течение 20 дней на вакансию не нашлось гражданина ЕС или обладателя ВНЖ. К сожалению, ситуацию с африканцами и арабами в Европе это не решило. Помимо Якутии, ограничения ввели ещё 32 региона. 

 Что не так с мигрантами

Якутов можно понять: последнее время в республике было слишком много скандалов из-за тяжких преступлений, которые совершили гастарбайтеры — это и изнасилования, и убийства. Всё это вызвало волну беспорядков, и власти вынуждены были отреагировать.

Уровень насилия по всей стране продолжает падать, но со стороны мигрантов он только вырос. Это отметил Александр Бастрыкин. Но преступление против личности — это не только ограбление, убийство и изнасилование. Точно неизвестно, в традициях дело или в иллюзии безнаказанности, но попытки совращения детей и подростков — совсем не редкость для «иностранных специалистов». 

 Этническая преступность

Мигранты из разных стран не всегда относятся друг к другу дружелюбно. Таджики не любят узбеков, армяне — азербайджанцев. Но иногда конфликты иностранцев напоминают 90-е. Так было во Владивостоке, где бухарская и самаркандская группировки делили сферы влияния. «Война» началась с похищений и пыток, а закончилась массовой перестрелкой, в которой участвовало почти 150 человек. Бывают разборки попроще: в Кемерово делили не город, а женщин.

Этнические ОПГ занимаются подделкой документов, уклоняются от налогов, становятся частью наркотрафика, — отмечает Александр Бастрыкин в интервью «Интерфакс».

Немалая часть нелегальной миграции — траффикинг. Чаще всего людей везут в Россию и Казахстан. Женщин похищают для сексуальной эксплуатации, мужчин — для трудовой. Многих девушек вывезли из Нигерии, но и гражданок стран СНГ среди рабынь немало. Клиенты самых дешёвых борделей — трудовые мигранты. 

 Минусы для экономики

На заработки в Россию едут не от хорошей жизни. До падения курса рубля зарплаты в странах-донорах были намного ниже российских, и приезжие соглашались работать за треть от нормальной оплаты. Сейчас этот разрыв преодолён, и демпинга больше нет. 

Места работы мигрантов обычно похожи на этнические анклавы: овощной киоск принадлежит мигранту, сотрудники — его земляки. Кафе принадлежит узбеку, повара и официанты тоже узбеки. Исключение — такси. Мигрантов за рулём действительно много, но анклав из российских агрегаторов не выходит. Пожалуй, это единственное место, где правила едины для всех, и демпинга зарплат не было никогда. 

Экономики Средней Азии зависят от российской. Основной источник дохода в этих странах — переводы гастарбайтеров домой. Деньги, заработанные в России, не вернутся в экономику и будут потрачены в другой стране. Мигранты заняты в основном в теневом секторе и платят только малую часть налогов.

 Россия или Турция 

Социальная напряжённость в России растёт, и жители Средней Азии всё чаще выбирают другие страны, обычно Турцию, Китай и Арабские Эмираты. И хотя курс лиры скачет, культурная близость народов оказывается важнее. В ОАЭ дела обстоят ещё проще: их экономика «заточена» на экспатов. И пока одни считают, что Россия должна конкурировать за иностранную рабочую силу, другие вздыхают спокойно: людей, которые не собираются интегрироваться в общество, на улицах станет меньше.

 Последствия теракта в Крокус сити холле 

Трагедия на концерте группы «Пикник» заставила диаспоры замереть от страха, а власти — пересмотреть своё отношение к гастарбайтерам. Уровень агрессии в отношении мигрантов ожидаемо вырос несмотря на уничтожение ультраправого движения. Таджикские общины предложили землякам не выходить на улицу ночью, опасаясь за их жизнь и здоровье. При этом правительство поддержало право полиции выдворять мигрантов без суда. 

Этот подход может решить проблемы с насилием со стороны мигрантов, но вряд ли поможет в борьбе с этническими ОПГ, и, тем более с терроризмом: исламисты-фанатики могут получить гражданство заранее, за много лет до теракта, а могут и родиться в России. То же касается и боссов преступных группировок. В этом случае выдворять их просто некуда. Здесь нужна агентурная работа — долгая, сложная, но эффективная.

 Не диаспоры, а интеграция 

Чтобы быстрее интегрироваться в общество в новой стране, нужна социализация. Нужно учить язык, общаться с местными, вникать в обычаи. Диаспора даёт мигранту замкнутое на себя сообщество, которое говорит на родном языке. Именно поэтому народы, которые не образуют диаспор, легче интегрируются на новом месте. 

Диаспоры укрывают преступников, если это их соотечественники. Таких примеров масса в Подмосковье, в Петербурге, в Екатеринбурге.

Но община не только мешает интеграции. Нередко она заставляет человека соблюдать традиции своей родины, даже если в новой стране они противоречат закону.

12 лет назад в нашей стране были попытки запретить хиджаб в школе, теперь вице-спикер Госдумы Владислав Даванков и глава СПЧ Валерий Фадеев предложили запретить в России никаб — чёрный головной убор из плотной ткани, который закрывает всё лицо, оставляя щель для глаз. Такой запрет уже есть в Швейцарии. Это тоже попытка интегрировать мусульман в светское общество. Время покажет, насколько она эффективна. На мой взгляд, такое принуждение к интеграции тех, кто не намерен встраиваться в социум, приведёт в лучшем случае к внешнему соблюдению норм: девочка будет свободна от никаба, но замуж выйдет по воле родителей. В худшем — дочерей переведут на домашнее обучение: в отличие от Франции, у нас оно разрешено. А пока за право носить чёрный платок борются те, кто его никогда не наденет: московский муфтий Ильдар Аляутдинов и депутат Адам Делимханов.

Кстати, законопроект, который запрещает носить одежду, скрывающую лицо, всё же направили в правительство. И уже пошла обратная реакция со стороны диаспор, мягко намекающих на массовые протесты в защиту национальных устоев.

 Интеграция наоборот 

Иногда процесс запускается в обратную сторону. Совет муфтиев России открыл для врачей курс норм шариата. Муфтий Москвы объяснил это тем, что люди из мусульманских стран предпочитают лечиться в России, а значит, медработники должны уметь обращаться с пациентками в соответствии с исламскими традициями. Видимо, человеческого обращения в светской стране эти женщины не заслужили. Курс уже раскритиковал член СПЧ Кирилл Кабанов.

 В итоге 

Любой стране нужен культурно-технологический обмен. Рабочие из-за рубежа бывают необходимы. Но это должны быть квалифицированные экспаты дефицитных специальностей. Если в регионе нет претендентов на вакансию, и переманить не удаётся, остаются иностранцы. Механически замещать убывающее население мигрантами — не лучшая идея. Не нужно превращать Забайкалье (и Россию) в филиал Средней Азии и Ближнего Востока. Последствия могут быть очень  тяжелыми. И первые намеки уже есть.