Только у новостей бывает гастрономический привкус. Они бывают жареными, перчеными или пресными. Сказки – совсем другое дело.
Пролог
- В Лилипутии творятся необычайные события, - загадочно сказал отец.
- Что там может произойти? – нехотя спросил сын-подросток.
- Открылся музей восковых фигур. Все экспонаты, как живые, хотя сделаны из воска.
С этими словами путешественники отправились в недолгий путь. Найти Лилипутию непросто. Страна притаилась под разлапистыми елями. В центре города, а сразу не разглядеть.
Первая витрина: кукловоды
- Посмотри, - произнес отец, - один кукловод убирает в сундук ненужный реквизит. А какой был захватывающий аттракцион: триумф героя-победителя! Вот потрепанный рыцарь с обломком копья. Это – его отяжелевший скакун, на котором он примчался из центра. А вот потускневший венок победителя.
Поначалу публика рукоплескала. Был аншлаг. Но зрителям быстро наскучило представление: рыцарь вальяжен и говорлив, а коню предпочел вертолет. Какой уж тут герой?
Другой кукловод извлекает новую забаву – игральную колоду карт. Самое время погадать: вот только не на короля, а на даму. Самая приметная из них – дама Пик. Сразу не понять, козырь она или проходная карта, и есть ли в колоде джокер. Карты – игра азартная. Но она интересна только тем, кто извлекает личный интерес.
Вторая витрина: камергер и анфан тэррибль, или три года спустя
Вот и наш старый знакомец – камергер. В нем видна укоризна: куда подевалось капризное дитя, этот анфан тэррибль? Игрушки на месте: и любимый саксофон, и соломенная шляпка. Рисунки на месте: тут тебе золотые и медные горы, тут тебе китайские хлебопашцы и овощеводы. В углу мерцает телевизор. В эфире наисладчайшего канала звучит речитатив семейских, гиканье удальцов, а знакомая бритая голова вещает о благоденствии забайкальцев. Камергер только что вернулся из беззаботного отпуска и остался не у дел.
Где само капризное дитя? Смею заметить – ребенок весел и улыбчив. В руках шахматная доска и штурвал самолета. Позади гнев протестующих, дымящиеся пепелища и пустая бюджетная котомка, впереди – золотые пляжи, лазурные берега и безмятежность. Одним словом – заслуженный отпуск.
Третья витрина: стойбище шаманов-прорицателей
В лицах шаманов мерцало потустороннее, в словах звучало неведомое, а в руках был старинный фолиант. Первый, лысевато-кучерявый, шаман по кличке «Громобоев» скупо проронил: «Тот, кто пополнит бюджетную кубышку, станет главой Лилипутии». Другой шаман, по кличке «Тертый калач со всеми сидел – всех пересидел», камлал о загнанной лошади и возврате старых-добрых времен. Третий, шаман Горечихин по кличке «Золотой петушок – красный гребешок», грезил наяву о том, как схватится с Дамой Пик в неравном бою, и приговаривал: «Боец за справедливость я еще тот, проиграю во втором туре и удалюсь с достоинством».
Угли тлели. Дым едва клубился. Молчала только «Забайкальская книга перемен».
Четвертая витрина: Пьеро, Пульчинело, Арлекин и другие
Деревянные человечки из комедии «дель Арто» оказались не у дел.
Первая кукла – кругленькая, кругленькая, как мячик, взор печальный, печальный – это же Пьеро. Он тихо промолвил: «Может в «Удокан» податься? Займусь импортозамещением. Буду крутить российский блокбастер «День выборов» вместо западных поделок. Хоть до сентября».
Рядышком Пульчинело насупился: «Секцию буду вести. Что министр, что спортсмен – не пропаду».
Безработные артисты одобрительно зашумели. Уйдем. Делом займемся.
Только Арлекин обреченно проронил: «Мне к своим нельзя: касторкой залечат или пургеном замучат, оптимизировал я их нещадно».
«По случаю открытия музея восковых фигур в честь дамы Пик устроен бал», - сказал отец сыну.
Первый бал Наташи не Эр…
С дамой Пик случаются метаморфозы. Вот и сейчас она превратилась в Наташу (почти по Льву Николаевичу!). Вокруг Наташи родные и близкие лица. Приглашенные ждут ответа.
Наташа кружится в гендерном вальсе. В ее движениях слышится: «Все будет как при папеньке и при дядюшке».
- Кто ее папенька? - слышится шепот.
- Мэр Мильдендо столицы Лилипутии!
- А дядюшка?
- Глава Лилипутии, - слышалось в ответ.
- Любо! - зычно ухнул удалец в необычном наряде: наполовину деловой френч, наполовину - казачьи шаровары с лампасами. Удалец был из тех, кто в ледяную прорубь полезет и шашкой на скаку рубанет. В одной руке он держал нагайку, а в другой министерский портфель.
Гости одобрительно восклицали. Мерцали свечи. Блистали наряды и мундиры. Звучала музыка умиротворения.
Эпилог
- Мне надело. Скучно, душно, кругом паутина, – выразил нетерпение подросток.
- Что ты, что ты! Здесь так много необычного: есть макет Читинского машзавода, который превратится в промышленный гигант; а вот папье-маше расцветающего Забайкалья, становящегося ТОРом; а это действующая модель ветки газопровода, – отец чувствовал, что сын вот-вот уйдет.
- У меня друзья уехали: один в Пристоличье, другой – в Прикубанье, – бросил сын. - Может и мы...?
- Давай подождем, пока расцветет багульник. С алым огнем багульника ничто сравниться не может, - больше отцу было нечего добавить.
Валерий Зарубин
