«А зори здесь тихие…»: Нехорошо забытое

Если вдуматься, то большинство внутренних возражений любого зрителя (том числе и автора этой рецензии) против похода на новые «Зори» сводится к страху. Ибо нет ничего ужаснее, чем прямо на огромном экране увидеть доказательство того, как измельчали, и опошлели, и оскудели, и в жизни место осталось лишь сексу, наркотикам и рок-н-роллу, причем весьма посредственному. Подвиг же, как и хорошее кино – остался во временах как минимум наших родителей. Тем сильнее чувство легкого, болезненного и счастливого ошаления, когда по экрану ползут титры, а в зале вновь зажигается свет.

Нельзя сказать, что фильм Ренната Давлетьярова совсем лишен недостатков. Под самый конец он не выдерживает и добавляет пафоса туда, где его, по-хорошему, не должно было быть, потому что горе пафоса не терпит. Он вводит поправки в биографию героинь, и если Лиза Бричкина и правда могла быть дочерью раскулаченного (у Васильева есть намеки на это), то Галя Четвертак происходить из репрессированной семьи с чистым паспортом сироты никак не могла. И… и, собственно, предъявить режиссеру еще какие-то претензии не получается – да и эти, если подумать, весьма условны, потому что ничего не меняют. Факт остается фактом: Давлетьяров снял очень хорошее военное кино и очень бережную экранизацию. Такую бережную, что его уже обвинили в отсутствии новаторства – как будто все вокруг не опасались этого самого новаторства в течение года съемок.

Давлетьяров убрал из кадра все, ради чего работал и чего так много было в фильме Ростоцкого – восстановление у молодых отмирающей памяти о войне. Он оставил только саму повесть – дословно, глухим голосом Гармаша за кадром. И подбором актеров. Петр Федоров очень молод – а ведь Васкову и было всего 32 года, незаметных за его страшным, а тогда почти обычным жизненным опытом. Кристина Асмус вечное малое дитя – а ведь Галя Четвертак и есть не выросшая растерянная девочка, у которой только и хватило смелости, что прийти на войну, а сил воевать не хватило. Женя Малахова гламурная красотка – а ведь Женя Комелькова была создана не для того, чтобы убивать врагов по колено в болотной грязи. Все это как-то вдруг становится очевидно и болезненно – даже тем, кто на истории пяти девушек и старшины вырос, и оттого она как-то притерлась в памяти.

Давлетьяров безошибочен, поскольку знает, для кого снимает – для тех, кому Борис Васильев по времени так же далек, как Пушкин или Дмитрий Донской, только Пушкин узнается на портретах. От этого «А зори здесь тихие…» так подробны и поступательны. Это ведь советскому зрителю не было нужды в закадровом тексте, вся страна знала его и так. И, несмотря на эту подробность, фильм выходит динамичным и действительно интересным – так, что холодок надежды ползет по спине: а вдруг выплывет?! И от того, что знаешь: нет, нет, не будет так – хочется плакать, как первый раз, тридцать лет назад.

Кстати. Товарищи, считающие, что ни к чему нам современные экранизации, поскольку есть великое советское кино – вы поняли, что с этим «выплывет» я не Лизу Бричкину имел в виду? А теперь спросите то же самое у людей в возрасте 12+.

Степан Комаровский