ОСОБОЕ МНЕНИЕ: Эффект запретного плода

В Госдуме вновь обострились споры по поводу того, надо ли увеличивать возраст, с которого допускается продажа алкогольных напитков, до 21 года? Есть мнения за и против. Одновременно, чтобы, очевидно, не отстать от очередной антиалкогольной кампании депутаты Заксобрания нашего края тоже затеяли дискуссию по правилам продажи, набившим уже оскомину.

 Запрети – и спи спокойно

Ну, депутаты нашего Заксобрания до возрастного ценза пока не дошли. Они всё ещё спорят по поводу времени продажи алкогольных напитков (в десятый или сотый раз – сказать трудно), практики безалкогольных праздников, а также размещения торговых точек вблизи культурных заведений. Этим дискуссиям в нашем крае не менее четырёх десятков лет, а то и больше, немало принято решений, постановлений и региональных законов. Но они снова и снова возникают как обязательная реакция на подобные дискуссии в Госдуме или правительстве РФ.

Но что делать с возрастом? Вопрос непростой. С инициативой не продавать спиртное молодёжи до 21 года в своё время выступали Минздрав, Роспотребнадзор, отдельные депутаты, вот теперь Следственный комитет. Поспорят-поспорят и успокоятся.  Повысить-то порог трезвости – раз плюнуть. Самим депутатам уже далеко за 21 год. Но что потом делать с Конституцией, которая утвердила совершеннолетие россиян с 18 лет? Если, как утверждают высокие мужи и дамы, например, в Минздраве, «до 21 года у человека не полностью складывается структура мозга», то как ему с 18 лет позволить создавать семью и рожать детей? Ведь с несовершенной структурой мозга он такого «нарожает»! Или избирать органы власти? Или как 18-летнего юнца призывать в армию и давать ему в руки оружие, а если что – и в бой посылать? Или разрешать выдавать водительские права? Тут с несовершенной структурой мозга можно таких дров наломать!

Некоторые депутаты идут дальше и предлагают ради продолжительности жизни населения не продавать алкоголь нашим пенсионерам, беременным женщинам и многодетным мамам.

Конечно, в высоких кабинетах власти с зашторенными окнами думают иначе, чем в провинции. Но ведь ясно как день: в стране, где в каждом городке имеется магазин по продаже самогонных аппаратов, а в любом посёлке и селе есть предприимчивые бабушки, производящие алкогольную продукцию – думать о возрастном цензе на продажу алкоголя несколько опрометчиво.

Благими намерениями вымощена дорога…

Речь идёт не только о возрастном цензе до 21 года. Спор этот похож на бурю в стакане воды и ничего путного не принесёт, один только вред, поскольку есть опасение, что молодёжь в ущерб здоровью будет пользоваться нелегальным рынком алкогольных напитков. А печальный опыт нелегального оборота алкогольной продукции у нас в крае есть. Мы не должны забывать, например, трагедию десятилетней давности, произошедшую в с.Красной Великан.  Тогда от употребления суррогатного алкоголя 14 человек погибли, десятки пострадали, в результате осиротевшие дети, горе матерям и жёнам и т.д.

Удивила тогда реакция властей. Губернатор на этом фоне срочно подписал распоряжение, запрещающее продавать алкогольные напитки в целом ряде районов. Кое-кто вообще предлагал продавать водку только в районных центрах – дескать, в сёлах пить будет нечего, значит, пить будут меньше. Однако…Как видим, барыги быстро могут «исправить» положение, но вместо качественного алкоголя предложат всякую отраву.

Безусловно, вести борьбу с пьянством необходимо. Но что в этом процессе бросается в глаза. У нас те, кто громче крикнет «запретить!» - тот и борец за трезвость. Но история этой борьбы говорит о том, что бездумные запреты ведут к развитию нелегального рынка и больно ударяют по здоровью людей. 

 Между трезвостью и прибылью

Что только не делали в нашем регионе, чтобы взять под контроль алкогольный рынок. Вводилась и региональная идентификационная марка (РИМ). Однако через некоторое время «Общество налогоплательщиков» подало иск в областной суд, и тот отменил данный нормативный акт как противоречащий федеральному законодательству.

Борьба ведомств перешла, как печальное наследие, и в нашу новейшую, уже рыночную, действительность. Горячие головы предлагают чуть ли не полностью запретить продажу алкоголя, создают бутафорские зоны трезвости в населённых пунктах, а власти хотят получить побольше средств в бюджет и соглашаются с алкогольным бизнесом, увеличивая время продажи алкоголя.

Как-то бывшие руководители Региональной службы по тарифам (РСТ) вообще выступили с инициативой полностью запретить продажу алкоголя на территории Забайкальского края. В ответ депутаты Заксобрания, напротив, увеличили время продажи алкогольной продукции. Депутаты Заксобрания , в том числе Юрий Кон (нынешний председатель Заксобрания) оценили всю пагубность для предпринимателей и бюджета ограничений в продаже алкоголя и предложили продавать спиртное с 8 до 23 часов, а не с 11 до 20, как это было заведено в крае. Как прагматичные предприниматели и государственные мужи, они подсчитали, что в год от ограничения времени продажи бюджет недополучал порядка 59 миллионов рублей по налогу на добавленную стоимость и 85 миллионов – по налогу на прибыль. В правовое поле не попадало около 240 миллионов рублей товарооборота и 50-60 миллионов чистого дохода в месяц. Зато подпольный рынок алкоголя процветал. Кроме того, что народ недополучал через магазины, с успехом добирал через бары, кафе, алкопабы и проч. заведения.

Путь к успеху здесь, думается, один: пропаганда и культивирование здорового образа жизни, прежде всего, в молодёжной среде. Развитие спорта, различных форм творчества, разъяснение вредя пьянства чуть ли ни с детского сада. А повышение уровня жизни людей, доступная работа с достойным заработком, возможность получения жилья и проч. – однозначно приведёт к резкому сокращению пьянства безо всяких надуманных зон трезвости. К этому и надо стремиться.

Сегодня надо признать, что повальное пьянство, которое было в нашем регионе в 90-е годы и позже, постепенно отступает, поскольку и уровень жизни повышается. Но о полном искоренении пьянства говорить рано, эта социальная болезнь ещё сильна.

И зачем создавать запретный плод и провоцировать употребление в знак протеста?