ГОСАРХИВ: Ускорение свободного падения

- Почему у вас блины недожаренные?

- Ускорение!

- А почему квадратные?

- Перестройка!

-- А почему надкусанные?

- Госприемка

Анекдот эпохи Горбачева

 Сорок лет назад состоялся очередной пленум ЦК КПСС, которому предстояло стать историческим. Именно тогда впервые прозвучал совершенно новый политический термин «Ускорение». Советский Союз вступил в последнее шестилетие своего существования.

Если быть объективным, то понятие «ускорение», как внутригосударственный процесс, упоминалось еще в 1983 году, когда Госплан отрабатывал директиву ЦК КПСС по развитию советской экономики до 2000 года. А в сентябре 1984 года это слово произнес генсек Константин Черненко на пленуме союза советских писателей. Но все-таки основателем и застрельщиком процесса считается сменивший Черненко Михаил Горбачев. (О том, как он пришел к власти, читайте ЗДЕСЬ).

Во время пленума самый молодой за всю историю страны  генсек заявил: «Задача ускорения темпов роста, притом существенного, вполне выполнима, если в центр всей нашей работы поставить интенсификацию экономики и ускорение научно технического прогресса, перестроить управление и планирование, структурную и инвестиционную политику, повсеместно повысить организованность и дисциплину, коренным образом улучшить стиль деятельности».

С подачи идеолога будущей перестройки, заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС Александра Яковлева термин ушел в партийную и советскую печать (других тогда не было) и зазвучал из всех телевизоров и радиоприемников.

Все прочие задачи пленума при этом отошли на второй план, хотя они были революционными для советской действительности. В частости, первое лицо государства предложил:

- научно-техническое обновление производства

- достижение мирового уровня производительности труда, а также материальной и духовной жизни людей

- активизацию всей системы политических и общественных институтов.

При этом речь шла о преобразованиях внутри политической модели социализма, как в идеологии, так и в экономике – ни базис, ни надстройку менять никто не планировал. Предполагалось лишь очеловечить систему. Именно тогда же пошел еще один термин – символ конца 80-х годов: «Социализм с человеческим лицом».

Сохранялась и роль административно-командной системы, планировалось лишь обновление ее фасада. Однако для этого требовались молодые, не закостеневшие мозги. Их стали выискивать  в комсомольских элитах. Эти ребята потом откроют первые хозрасчетные центры, затем – кооперативы, чуть позже – совместные предприятия, и наконец наденут малиновые пиджаки «новых русских».

 С чего начинался процесс в верхах?

С отставки наиболее одиозных персон брежневской эпохи - почти все, кого пощадили предшествующие «бархатные» андроповские чистки, были вынуждены уйти «по собственному». Вместо них в высший партийно-государственный аппарат пришли, как бы сейчас сказали «менеджеры среднего звена»: Александр Яковлев, Егор Лигачев, Николай Рыжков, Борис Ельцин, Эдуард Шеварднадзе, Анатолий Лукьянов и другие.

 Что планировали сделать реформаторы?

 - Повысить трудовую дисциплину на производстве прежде всего за счет усиления администрирования

- Внедрить идеологию массового энтузиазма

-Усилить финансовую накачку приоритетных отраслей промышленности

- Предоставить предприятиям больше прав для хозяйственной деятельности

- Понемногу смягчать идеологические шоры, особенно в молодежной среде, в частности, не гнобить молодых за увлечения рок-музыкой и современной модой.

Плакат эпохи Горбачева

 Что вспоминают очевидцы?

 «Было партсобрание. Сказали – партия взяла курс на ускорение. А ускорение чего? Никто не знал. Предположили, что раз мы машиностроители, то - на ускорение научно–технического процесса. Как? На какие средства? Было непонятно. Однако на завод стали раз месяц завозить всякий дефицит для внутренней продажи»

«Восприняли, как указание работать еще быстрее, по принципу «пятилетку в три года». На самом деле у нас все закончилось собранием и выступлением лектора из общества «Знание».

«Было ясно, что в стране что-то назревает. Ведь, если сказали – ускоряйтесь – значит мы где-то в чем-то отставали. И признание этого уже давало понять, что больше той самой идеологии «первых в мире» нет. Но на самом деле никто еще ничего не понимал»

В реальности провозглашенное Горбачевым ускорение было лишь первичным косметическим ремонтом истрепанного фасада. Никаких весомых действий в обеспечение партийных директив не было. Мера оказалась даже не половинчатой, а, скорее всего, «десятеричной». Но вскоре прозвучит другой термин – «перестройка». И это ускорение станет ускорением свободного падения.