Жизнь рыбака

Как «главный еврей» Читы удачу поймал.

В 2006 году, впервые делая репортаж о праздновании Рош а-Шоне – иудейского Нового года, я познакомился с председателем еврейской общины Борисом Ереминым – высоким, широкоплечим, с усами, как у Якубовича. Взяв меня под локоть, он тихо и доверительно произнес: «Молодой человек, напишите, что чиновники душат евреев. Они не отдают нам синагогу».

«Я – рыбак, по гороскопу – Рыба»

В марте Борис Леонидович отметит 65-летие. Он родился в Чите в послевоенный 1948 год. Мама, Екатерина Гузман, происходила из известной еврейской семьи. Ее двоюродный брат был председателем Центрального районного суда.

- Мы жили по улице Гражданской, сейчас Георгия Костина. В округе были одни евреи. Никаких иудейских праздников, конечно, не отмечали, но и куличи на Пасху не пекли, - вспоминает Борис Еремин. – Старики на идише разговаривали, но когда мой дядя, Самуил Соломонович, вернулся с фронта с женой-украинкой, дед стукнул кулаком по столу: «С сегодняшнего дня говорим только по-русски».

Отца Еремин почти не помнит. Тот прошел всю войну, в 1947-м демобилизовался в Вене, вернулся в родную Читу, женился на Екатерине Соломоновне – она ждала его с 1941-го, а когда маленькому Боре не было и полугода, ушел к другой.

- Я его лишь раз видел, на похоронах бабушки. А мама так замуж и не вышла, поэтому ни братьев, ни сестер у меня нет, даже покомандовать некем. Женой разве что, - грустно улыбается Борис Леонидович.

Окончив в 1963 году восьмилетку, он поступил в железнодорожное училище, где два года учился на слесаря по ремонту оборудования. А летом 1965-го с Сахалина на каникулы приехал двоюродный брат Миша Гузман, уже успевший год проучиться в мореходном училище Невельска. Послушав рассказы брата, родня решила: «А ну-ка, Мишка, бери Борьку с собой. Пускай поступает».

- Мне было 17. Первый раз куда-то поехал! Вначале на паровозе в Хабаровск, потом пароходом до Сахалина. Почему в мореходку потянуло? Не знаю. Я, правда, рыбачить люблю, да и по гороскопу Рыба, так что все прекрасно сложилось. И хоть о приключениях не мечтал, от них никуда не делся.

«Капур был выпить не дурак»

Есть у Бориса Леонидовича удивительный снимок – на нем он в компании других матросов сфотографирован с «отцом индийского кино» Раджем Капуром. И сфотографирован в сердце индийского кинематографа – Болливуде.

- Шел четвертый, заключительный год моей учебы в мореходке, когда нам предложили перегнать траулер с киевского судостроительного завода «Ленинская кузница» на Дальний Восток. Для этого даже визы оформили. И не простые, а первой категории, то есть с правом сходить на чужие берега.

Попав в число мореплавателей, Борис Еремин поехал в Киев, где вместе с другими матросами принял с верфей средний рыболовный траулер-морозильник «Оплот мира».

- Мы спустились на нем по Днепру в Херсон. Там установили мачты, а затем через Севастополь вышли в Черное море. Пройдя Босфор и Дарданеллы, наше судно попало в Средиземноморье.

- А дальше через Суэц?

- А вот и нет! В тот год Египет начал войну с Израилем, и Суэцкий канал был перекрыт. Поэтому пришлось плыть вокруг Африки. «Петля» добрая вышла. В Сенегал заходили, в Маврикий, в Йемен. Пока, наконец, не добрались до Бомбея, где встали на ремонт.

В многомиллионном городе, считавшемся одним из беднейших и опаснейших в Азии, и случилось знакомство с прославленным актером. Первым с Капуром столкнулся капитан траулера, пришедший в советское консульство. Увидев в номенклатурных коридорах «индийского Чаплина», капитан попросил его встретиться с моряками, отдыхающими после долгого плаванья.

- Капур прислал за нами «ЗИМ» - роскошную по тем временам машину, подаренную ему советским правительством. И хотя автомобиль был рассчитан на шесть-семь человек, нас в нем 17 уместилось, - говорит, прерываясь на смех, Борис Леонидович. – Нас привезли на съемочную площадку фильма «Мое имя – клоун», в котором и советские актеры снимались. Здесь Капур и кока-колой нас угостил, и… другими напитками. Открытый был человек, и выпить не дурак. А потом спросил: «Хотите сфотографироваться?». Мы хором: «Конечно!».

После была остановка в Сингапуре – «ого-го каком городе!». А в апреле 1969-го команда вернулась на Сахалин, где ее встретили итоговыми экзаменами. Экзамены матросы сдали без особых проблем – с заморскими-то дарами!

«Пищевая индустрия»

Выпускника мореходного училища Бориса Еремина направили в сахалинский город Холмск, где он стал вторым штурманом небольшого рыболовного сейнера «Обдорск», ловившего сайру.

- А вы рыбу любите? – спрашиваю.

- Смотря, какую. Скумбрию люблю, горбушу, корюшку. Камбалу уважаю, палтуса. А кальмары: это вообще – во! – Борис Леонидович поднимает вверх большой палец.

После «Обдорска» были другие суда – «Машинист», «Вера Белик», «Боцман». Последний считался лучшим рыболовецким траулером СССР. А в 1976 году Борис перешел работать на плавбазу «Пищевая индустрия».

- Эту базу в 1906-м в Ливерпуле построили. «Королева Арктики» называлась. В 1930-е наши ее купили и в «Пищевую индустрию» переименовали. Мы на ней рыбу обрабатывали – солили, морозили, консервировали. А в сталинские годы она зэков на Магадан перевозила. У нас старый боцман был, он рассказывал, что раньше на мостике пулеметы стояли, и если из трюма голова заключенного показывалась, сразу давали очередь. И за борт. Сейчас этой базы, конечно, нет. «На гвоздях» она.

Во флоте Борис Леонидович прослужил до октября 1984 года. Последнее место работы – крупнейшая в мире плавбаза «Евгений Лебедев». Там он был вторым помощником капитана-директора.

- Здоровые были. Почти не болели. Вручную с рыбы шкуры снимали – по тонне в месяц! И кормили нас до отвала. Вообще советский флот не чета российскому. Конечно, минусы имелись, но в целом все работало по часам, - уверен Борис Еремин.

За ценой не постоим

В 1984 году семья Ереминых вернулась в Читу – «супруга устала от полугодовых командировок», и Борис Леонидович пошел на курсы машиниста.

- Пятнадцать лет помощником машиниста в Читинском локомотивном депо проработал, пока в 2003-м на пенсию не списали.

Уйдя на заслуженный отдых, он и возглавил еврейскую общину Читы, в которой с конца 1990-х учит детей иудейским традициям.

- Я горжусь своей национальностью. Во всех анкетах пишу, что мать – еврейка. В Израиль четырежды съездил – такое государство в пустыне построили! У меня там сейчас мама живет – ей 90 лет. Дочка Марина там массажистом работает. Внучка в армию собирается.

- Сами о переезде не думали?

- Парадокс: я – еврей, в Израиль не хочу, у меня в Чите душа поет. А русская жена хоть сегодня бы уехала! Как в стихотворении Губермана: «Бабы с евреями ночи и дни, заботы деля и ложе, столько крови испили они, что стали евреями тоже», - иронизирует мой собеседник. – И, знаешь, я свою удачу поймал: любимая жена, двое детей – сын Григорий в Чите работает, внучки – Маша и Ева… Богатое прошлое, счастливое настоящее.

- А с будущим что? За синагогу еще повоюете?

- Мы ее вернем, - отвечает твердо. – Администрации это здание – до одного места. Чиновники так рассуждают: чем дольше не отдадим – тем лучше. Но в 2010 году Федерация еврейских общин России подала документы о возвращении ей читинской синагоги, и по закону, подписанному Медведевым, нам ее обязаны отдать до 2015 года. Мы подождем, а после такую «конфетку» сделаем. Все ахнут! И за ценой не постоим.

P.S.

24 февраля читинская община соберется в синагоге, чтобы отметить праздник Пурим. Верующих встретит Борис Еремин, заключит их в объятья и доверительно скажет: «Чиновникам евреев не задушить!».

"Мама происходила из известной в Чите еврейской семьи".

"В мореходку поехал вслед за братом Мишкой".

С дочкой Мариной.

С Романом Карцевым.

С Никосом Сафроновым.

Внучка Ева.