25 января Владимиру Высоцкому исполнилось бы 75
Лето 1974-го. Ночь. Ливень забил своим шумом Никишиху – звонкую речку совсем не слышно. Ливень потушил костер и загнал моих одноклассников в палатку. Нам – по шестнадцать-семнадцать. Мы в традиционном трехдневном «походе». Не знаю, сколько нас, мокрых, в этой палатке. Мы жмемся друг к дружке, чтобы согреться.
С Высоцким - на Никишиху
В центре палатки несколько фонариков и «маг» - бобинный магнитофон «Весна-3» (дорогая по тем временам штука!). Его хозяин – Юрка Морозов – обязательно тащит этого пятикилограммового монстра в каждую нашу вылазку на Никишиху. И еще запас батареек. Помню, на них написано «Элемент-373». «Маг» «заглатывает» сразу восемь штук, но они быстро «садятся» и требуют замены. Пленки – Сережки Иващенко. И это, конечно, в первую очередь, записи Высоцкого, бывшие в то время под неофициальным запретом, но моментально распространяющиеся по всей стране - из рук в руки. Так уж вышло, что в нашем классе с творчеством Высоцкого Серега Иващенко был знаком лучше, чем с Пушкиным. Высоцкий пел у него с утра до вечера. Память у Сережки была отличная. Таковой и осталась. Накануне 75-летия Владимира Семеновича (почти через сорок лет после той промокшей палатки) Серега напевает мне по телефону «про Мишку Шифмана»:
«Мишка Шифман башковит – у него предвиденье.
«Что мы видим, - говорит, - кроме телевиденья?!
Смотришь конкурс в Сопоте – и глотаешь пыль,
А кого не поподя пускают в Израиль!».
«Где же наша звезда?»
- Я не люблю, когда поют его песни, хотя… если поют хорошо, пусть! Ведь я не единственная правообладательница и не могу запретить этого делать, - сказала в одном из интервью Марина Влади.
И, слава Богу, его песни были и остаются гимном нескольких поколений, в них жизнь огромной страны, они могут рассмешить и заставить задуматься, и каждый, по-прежнему, находит в них что-то близкое для себя. Так что песни Высоцкого поют Лепс и Макаревич, Градский и Корецкий, Гусева и Дятлов… Всех не пересчитаешь. И у нас, в Чите, поют: организатор вечеров памяти Владимира Высоцкого Сергей Болтян провел уже третий такой концерт: 25 января на сцене Дома Офицеров он состоялся под названием «Где же наша звезда?» .
«Отчего не бросилась, Марьюшка, в реку ты?», - пела Лариса Семенкова. «Дорогая передача! Во субботу, чуть не плача, вся Канатчикова дача к телевизору рвалась, - веселил ансамбль «Березинские музыканты». «Жили-были на море, это значит плавали. Курс держали правильный, слушаясь руля», - вспомнила редкую песню Ирина Дроздова. Порадовали и группа «ZZ-KOTтт…», и Читинский муниципальный духовой оркестр, и театр-студия «Белая ворона», и ансамбль песни и танца Дома офицеров. До тех пор пока не вышли на сцену ребята из панк-группы под названием «Черный драл».
- Высоцкий – для нас очень важный морально-нравственный ориентир, - сказал перед началом своего выступления солист этой группы, но слова замечательной «Баллады о борьбе» он не знал – пел, заглядывая в бумажку, зажатую в кулаке. Да и сама кавер-версия этой песни, мягко говоря, возмутила. Зрители затопали ногами, а знаменитые строки баллады «Если путь прорубая отцовским мечом, ты соленые слезы на ус намотал, если в жарком бою испытал, что почем, значит, нужные книги ты в детстве читал» смогли в композиции распознать только те зрители, кто знал песню наизусть.
-Так по-разному музыканты ощущают Высоцкого, - объяснил, завершая вечер, и.о. председателя Забайкальского отделения Союза театральных деятелей Александр Мусиенко.
Олимпийская тайна
… 25 июля 1980 года. О том, что умер Высоцкий, мы с друзьями узнали от «Голоса Америки» - под страшный треск глушилок из транзистора «ВЭФ». Он умер в самый разгар Олимпийских игр, проходивших в Москве. Беду хотели оставить тайной - власти пытались скрыть информацию, желая тем самым «не омрачать» олимпийские празднества. О том, что страна потеряла великого поэта, барда и актера, официально известили лишь два небольших некролога в «Вечерней Москве» и «Советской России».
Тогда еще никто не понял, что закончилась целая эпоха. Улыбался с телеэкранов олимпийский мишка. Шла война в Афганистане, где тысячами гибли наши мальчишки, где был ранен мой одноклассник Сергей Коновалов. Брежневу оставалось жить еще два года, СССРу - 11 лет. Но эпоха кончилась тогда, когда умер Высоцкий.
При жизни он не стал ни народным, ни заслуженным, ни лауреатом. Официальных наград и званий не удостоился. Но стал поистине народным и занял свое место в истории: по опросам граждан России Гагарин, Высоцкий и Жуков признаны героями отечественной истории XX века. А тогда, 25 июля, плакали у Театра на Таганке 40 тысяч человек, пришедших проводить Высоцкого в последний путь. Плакали люди по всей стране – студенты и школьники, работяги и учителя, зэки и бывшие фронтовики, пенсионеры и солдатики в армии – все, кто составлял «новую общность – советский народ».
Теперь все можно. Высоцкого можно петь. Можно слушать. Но понять его до конца теперь, к сожалению, дано не каждому.
