Венгр-интернационалист Николай Терек пережил две войны и времена сталинского террора
В рядах Красной гвардии и Красной армии сражалось около 100 тысяч венгров или, как их тогда называли, мадьяр - бывших военнопленных Австро-Венгерской империи. Сколько из них стало жертвами сталинских репрессий, не известно. Роль многих бывших венгерских интернационалистов так и не ясна, и историкам предстоит еще много работы, чтобы отделить истину от мифов. 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, вспомним одного из них.
Когда началось возвращение?
После подавления в 1956 году в Венгрии антисоветского восстания руководители СССР отправили на родину часть венгерских товарищей, когда-то «осевших» у нас в стране. И некоторые из них начали делиться воспоминаниями о пережитом в годы революции и гражданской войны в первой советской республике. Поэтому тогда возникла необходимость рассказать «широкой советской общественности» о венгерских интернационалистах и вернуть их имена в Историю, из которой многие были вычеркнуты в 30-е годы. Это делалось осторожно. Кроме того, необходимо было ответить на вопрос, куда пропали многие из этих героев. К 50-м годам в живых остались очень немногие. Часть исчезнувших «свалили» на зверства белых и начали реабилитацию тех, кто был репрессирован в 30-е годы. Но это делалось скорее тайно, на уровне семей. Правда стала известна уже в XXI веке. К примеру, в восемь томов «Книги памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье» попали имена 41 репрессированного венгра. В 90-е годы заговорили не только о героизме мадьяр, но и об их жестокости, особенно тех из них, кто был сотрудником органов ВЧК. Тогда возник и другой образ бывших интернационалистов.
Мадьярские мифы
Самой известной и трагической страницей в истории участия венгров в гражданской войне в Забайкалье стала история Мадьярского переката. Около 200 интернационалистов после отступления из Читы в конце 1918 года со станции Могоча двинулись на север, предполагая пробиться в Якутию, где, по слухам, еще держалась советская власть. На берегу реки Тунгир они решили перезимовать, оборудовали лагерь, но были выслежены белыми и после тяжелого боя разгромлены. Поэт Юний Гольдман написал поэму «Мадьярский перекат», которую издали в Чите в 1962 году. Весной 1963 года на скалистом берегу был поставлен обелиск из серых гранитных камней. Надпись на нем говорит о том, что «здесь, у Мадьярского переката, на реке Тунгир, в 1919 году сражался за Советскую власть Венгерский интернациональный отряд». Перекат уже официально назван «Мадьярским». В советское время сюда было принято ходить походами школьникам и студентам.
Венгров в литературе и кино тех лет показывали солдатами революции без страха и упрека - почти как латышских стрелков. На самом деле они были разными: красными и белыми, идейными и не очень. Объединяло их лишь то, что все они были военнопленными Первой мировой войны. А остались в нашей стране в массе своей, потому что полюбили, но не революцию, а симпатичных российских женщин, с которыми создали крепкие семьи. Но об этом тогда не принято было рассказывать.
Главным мемуаристом, впервые попытавшимся рассказать о роли своих земляков в бурных событиях 1918-1920 годов в Забайкалье, в начале 60-х годов прошлого века стал венгерский солдат-интернационалист Николай Александрович Терек.
В 1957 году в изданном в Чите сборнике воспоминаний участников гражданской войны в Забайкалье «Красногвардейцы и партизаны» опубликован его материал «Вместе с русскими братьями». В 1960 году в сборнике очерков об участниках гражданской войны «Годы и люди», также изданном в Чите, журналист Жданович написал очерк и о самом Тереке. Назван он «Венгерский солдат» и основан на воспоминаниях героя. Наконец, в 1969 году в книге «Октябрьская тетрадь» в соавторстве с историком Суховым Николай Терек представил обобщающий материал «Интернационалисты». От публикации к публикации рос не только объем информации, но и количество различных мифов, в которых, например, командира интернациональных отрядов анархиста Феодосия Лаврова превратили в некоего венгра Лания, а под Троицкосавском «заставили» белых из пулеметов расстрелять сразу тысячу венгров (на самом деле их, за исключением нескольких человек, отправили в Березовский лагерь для военнопленных). При этом ни слова не было сказано о тех, кто, будучи красными, в 30-е годы стали жертвами советской власти.
В обнимку с удачей
Интересно, что, не имея в гражданскую войну больших чинов, Николай Терек при явной помощи соавторов постепенно превратился в серьезную фигуру тех лет. Так, уже в 1912 году он «за участие в рабочих забастовках арестован, после освобождения эмигрировал в Румынию». То есть стал революционером с 17 лет. Но это не помешало призвать его в армию еще до начала Первой мировой войны. Причем в октябре 1914 года кавалерийский полк австро-венгерской армии, в котором он служил, сдался в плен русским войскам. В одном из изданий появляется подробность – перебив офицеров. В реальности такого не было.
Тогда ему впервые по-настоящему повезло: война осталась позади, его отправили в глубокий тыл. И вновь, по мысли автора и соавторов, он сразу проникся революционными идеями в Красноярском лагере и в 1918 году вступил в отряд Красной гвардии. Не смущает ни плохое знание русского языка, ни то, что с местными революционерами он, такой активный, связался не в 1917 году. Затем участвовал в боях против частей атамана Григория Семенова на Даурском фронте, на Прибайкальском фронте против белочехов. После разгрома красных частей отступал в сторону Монголии, попал в плен к белым. Не расстреляли - опять повезло. Из Березовского лагеря военнопленных бежал и воевал в партизанских отрядах. Участвовал в боях за Читу в 1920 году, был тяжело ранен. Выжил. В одном из материалов даже ходил в разведку, а в другом – сам был начальником разведки отряда. С 1920 года - член ВКП(б).
Война закончилась, Николай Терек остался жив. Везучий. Обосновался в Чите, где повстречал свою жену Екатерину Дмитриевну. Были ли у них дети, пока не известно. Работал ровно, звезд с неба не хватал и к 1938 году занимал должность директора областного управления «Главрыба».
Казалось, в тот страшный 1938 год все его везенье враз и завершилось. Арестовали Николая Александровича 10 апреля. Вообще для венгерской диаспоры Забайкалья именно 1938 год стал самым страшным. Даже тех немногих, арестованных в 1937 году, расстреляли именно в 1938-м.
Из 41 репрессированного венгра в 1937-1938 годах приговорено к высшей мере 17 человек. Среди них профессиональный военный, полковник Красной армии, кавалер ордена Ленина Юлий Фаркаш; бывший красный партизан, сотрудник Читинской тюрьмы Ян Шивак; бывшие красногвардейцы и красные партизаны Жигмонд Варга, Франц Варга, Андрей Варго, Кальман Витейз, Дюла Селеш и другие. Три человека - механик Михаил Залей, учитель Финц Парч и шахтер Имре Фаркаш - погибли во время следствия. Несколько человек официально умерли в лагерях, хотя доверять этой информации сложно, так как часть данных в хрущевские времена фальсифицировали. А вот освобождены после начала так называемой бериевской амнистии 1939 года были только восемь человек. Среди них и Николай Терек. На волю, дав на всю оставшуюся жизнь подписку о не разглашении того, что видел во время следствия, он вышел 22 декабря 1939 года.
После этого Николай Александрович тихо прожил до декабря 1975 года. Похоронен в Чите. На родину так и не вернулся даже тогда, когда в 1957-1959 годах реабилитировали многих из его товарищей, которых он так и не вспомнил в своих мемуарах. Насколько на самом деле был везучим этот человек, застрявший в чужой стране и проживший здесь до конца дней с чувством страха и обиды?
Справка
Терек Николай Александрович - (15.3.1895, Австро-Венгрия — 28.12.1975, Чита), венгр-интернационалист, участник Гражданской войны в Забайкалье. В 1912 г. за участие в рабочих забастовках арестован, после освобождения эмигрировал в Румынию. В октябре 1914 г. кавалерийский полк австро-венгерской армии, в котором служил Т., сдался в плен русским войскам. Содержался в Красноярском лагере военнопленных. В 1918 вступил в венгерский отряд Красной гвардии, рядовой, затем нач. разведки. Участвовал в боях на Заб. (Даурском) фронте против частей атамана Г. Семенова, затем на Прибайкальском фронте против белочехов. После временного падения Советской власти скрывался в тайге. Арестован и направлен в Березовский лагерь иностранных военнопленных. В сентябре 1919 бежал. Сражался в партизанских отрядах Лебедева и Ласло, действовавших в Прибайкалье. В составе партизанского отряда Бурлова участвовал в боях за Читу в 1920, был тяжело ранен. После Гражданской войны жил в Чите, работал в различных организациях.
Александр Баринов
