Злоумышленники и преступники – это не люди с другой планеты, а члены нашего с вами общества, ступившие однажды «не на ту дорожку». Общество вешает клеймо «преступник» на человека, который совершил опасное деяние, а «рецидивист» - на тех, кто уже не может остановиться.
В Забайкалье есть такое врачебное отделение, лечение в котором проходят правонарушители, преступники, педофилы, дебоширы, а также те, кто еще не совершил ничего плохого, но может совершить. Эта структура называется кабинетом активного диспансерного наблюдения и амбулаторного принудительного лечения (Кабинет АДН). О том, что значит исправить преступника и вернуть его в общество, мы поговорили с заведующей данным отделением при Краевой клинической психиатрической больнице им. Кандинского Валентиной Чорнс.
- Наш кабинет основан не так давно, в июле 2014 года. Под нашим крылом находятся пациенты так называемого «социально-опасного учета». Это пациенты психиатрического профиля, у которых есть проблемы с законом, какие-либо правонарушения, преступления, а также пациенты, склонные к алкоголизации, употреблению психоактивных веществ. Эти пациенты всегда очень неблагополучные, очень социально запущенные. Мы с ними занимаемся, реабилитируем. У нас есть свой психолог, соцработник, врачи, медсестры. Наша задача реабилитировать таких пациентов и вернуть их в социум, - рассказала Валентина Чорнс в начале нашей беседы.
Валентина Григорьевна, в чем суть реабилитации? Как она проходит? Реально ли человека, которого уже назвали «преступником», вернуть в общество?
- Наши пациенты живут в обществе. Они есть среди наших с вами знакомых, среди соседей. Но, тем не менее, конечно, у нас особая группа пациентов, склонных к правонарушениям. Наша задача как раз вернуть их таким образом в социум, чтобы дальнейших правонарушений не было, провести профилактику, чтобы они жили нормально, хорошо. Как мы работаем? Во-первых, постоянно проводятся психологические тренинги по адаптации к социальной жизни. Ведь некоторые наши пациенты годами проводят в психиатрических больницах. Выписавшись оттуда, они утрачивают социальные связи. Бывает, что у пациентов нет родственников или они утратили свое жилье. Мы стараемся заниматься с ними, практически учить их с нуля распределять свои доходы, платить за квартиру, решать вопросы по льготам. Мы решаем практически все вопросы для них. Отслеживаем в обязательном порядке, получают ли они пенсию, прошли ли переосвидетельствование. Такие люди к нам ходят с любыми своими проблемами: житейскими, бытовыми, материальными и так далее. Социальный работник всегда держит руку на пульсе, ходит с ними по разным очередям. Вплоть до того, что мы даже решаем с ними вопросы ремонта их квартир. По-другому нельзя. Больше их опекать некому. Соответственно, если мы этого человека возвращаем в его собственное жилье, решаем его бытовые вопросы, то дальше мы проводим наблюдение. Надо, чтобы пациент регулярно посещал врача-психиатра в обязательном порядке, чтобы регулярно получал лечение. Залог нашего успеха – постоянное поддерживающее лечение. В таком случае человек находится в лекарственной ремиссии, а это уже профилактика правонарушений.
Какие преступления совершают люди, которые затем проходят реабилитацию у вас?
- У нас, в основном, находятся те пациенты, которые уже совершили какие-либо преступления или правонарушения и сделали это на почве, скажем, своего психического заболевания. Преступления бывают разные. Не берусь сказать ни в процентном отношении, ни в какой-либо статистике, какие преступления пациентами совершаются. Но, зачастую люди совершают преступления только от того, что человек не лечится. В силу своего заболевания он не осознает, какой вред он наносит обществу и себе. Также у нас есть группа тех пациентов, которые не осуждены, но склонны к совершению правонарушения. Это те, кто является драчунами, алкоголиками и так далее. Мы занимаемся их лечением для того, чтобы не допустить совершения правонарушения.
Склонность к совершению преступлений приходит из детства или формируется со временем, в результате сложившихся обстоятельств?
- Это, конечно, зависит и от той среды, в которой воспитывался человек. Это зависит от диагноза, от того заболевания, которым человек страдает. Заболевания бывают разные. У нас лечатся лица, которые являются тяжелыми инвалидами, а также лица, которые стоят на учете не по тяжелой патологии, но имеющие выраженные нарушения поведения. Это индивидуально для каждого пациента.
Как выявляются люди, которые склонны к совершению преступлений, но еще не совершившие ничего противоправного?
- У нас есть определенное взаимодействие с органами полиции, с инспекцией по делам несовершеннолетних, с детскими домами, с реабилитационными центрами. Неблагополучные семьи, неблагополучных детей, подростков уже знает изначально та структура, которая ими занимается. Если есть какие-то нарушения поведения, соответственно, этого ребенка ведут не только врачи-психиатры, но и органы образования, опеки, полиция. Какие-либо сведения о том или ином пациенте появляются у нас, мы стараемся этого пациента наблюдать. Если есть какие-то «звоночки» по поводу того, что пациент склонен к правонарушению, - например, совершил мелкую кражу, но полиция не стала возбуждать уголовное дело, - доктор пытается каким-то образом лекарственной терапией воздействовать на этого пациента, привести его в порядок. Если ничего не получается, пациент беспокоит общество и своих родственников, то доктор начинает задумываться о профилактических мерах. Мы берем такого пациента в группу первичной профилактики.
Каждый день в мире происходит большое количество преступлений. Как вы думаете, в больном обществе мы живем или в здоровом?
- У каждого человека есть акцентуация личности по тому или иному типу. Поэтому, ответить на этот вопрос очень сложно. Мы, конечно, живем в здоровом обществе, но, тем не менее, у нас случаются проблемы. Наши пациенты не все больные с детства, бывает патология, которая проявляется при сложившихся определенных обстоятельствах. То есть человек жил нормально, в хорошей семье, но так сложились обстоятельства, что он заболел. Этот человек становится выброшенным за «борт» общества. Он никому не нужен. Вот это страшно. Болезненно ли наше с вами общество? Жалко, что нет такого показателя, по которому люди бы определяли добросердечность. А у нас ведь пациенты, которым нужно сочувствие. Я считаю, что создание нашего кабинета и еще ряда отделений сыграло положительную роль для этих пациентов.
Сколько в Забайкалье работает подобных кабинетов?
- Только один единственный наш кабинет. Пациенты из районов края также проходят через наш кабинет. Они, конечно, обращаются к врачам-психиатрам на местах, но мы постоянно контактируем с медицинскими работниками, консультируем по всем вопросам.
Чита, как известно, в лидерах по России по преступности, хотя город маленький. Как вы думаете, с чем это связано? У нас особый регион, город?
- Вопрос глубокий и касается не только медицины, но и образования, социальной работы среди населения. У нас алкоголизация очень высокая, уровень безграмотности очень большой.
Как правильно человеку выпустить скопившиеся эмоции, разрядить «нервную пружину»? Дайте совет на этот счет.
- Человек должен каким-то образом разнообразить свою жизнь. Рабочая жизнь остается на работе, домашняя, семейная – происходит в других стенах. Нельзя приносить свои рабочие проблемы домой, ни в коем случае. Конечно, большую часть времени человек проводит на работе. В Японии существуют комнаты эмоциональных разгрузок, где можно выплеснуть весь свой негатив. У нас такого нет, к большому сожалению.
Такие комнаты было бы неплохо ввести и у нас?
- Да, конечно. Неоднократно на учебе по повышению квалификации у нас обсуждаются вопросы такого эмоционального выгорания на работе. Было бы неплохо иметь профилактические кабинеты, получать консультации психологов, чтобы можно было выговориться, выплеснуть проблемы и получить дельный совет. Будем надеяться, что мы придем к такому…
В обществе существует стереотип, что нормальный человек ни за что не обратится к психологу или психотерапевту…
- …Тем не менее, наше общество начало двигаться к тому, что люди хотят получать такую помощь. Хотя у нас это мене развито, на Западе – более развито. Будем надеяться, что такое понимание придет и в наше Забайкалье. Профилактикой психического здоровья надо заниматься самому, прежде всего.
