Бродячая стая: от Читы предреволюционной до наших дней
Мне было лет пять. В один из выходных дней ноября я гостила в семье подружки. Они жили в бараке на улице Инструментальная. Хорошо помню маленький двор, обрыв, заваленный мусором. С ватагой сверстников мы играли возле дома…
Помню, что в гости я приехала в новом пальто. Относительно новом, конечно, потому что его перешили из маминого старого. Но пальто было чудесное – ведь его смастерили специально для меня – бордовое, модное, немагазинное. Как тогда одевалась детвора? Телогрейки. Те, чьи родители были побогаче, ходили в детсад и школу в одинаково-клетчатых пальтецах. Я в новой одежке, конечно, выделялась. Может поэтому, а может, потому что в отличие от местной детворы, я была не готова к опасности, выскочившая из-за дома свора собак выбрала жертвой меня. Ребятишки исчезли, а я онемела от ужаса.
Собак было штук пятнадцать. Удар в спину, и огромная псина начала таскать меня по двору. Я не знаю, сколько это продолжалось. Помню, из сарая вышел мужик с охапкой дров, закричал, бросил в собаку полено. Встать на ноги я не могла. Так и ползла до крыльца, потом - по деревянной лестнице на второй этаж. На мне не было ни одного укуса, только израненные о камни ладошки и колени. И пальто, на спине изодранное в клочья. Думаю, именно пальто спасло меня – оно, из грубого сукна, было очень большим, ведь его сшили на вырост – чтобы до школы хватило.
Тот пережитой детский ужас помню всю жизнь. Пятьдесят лет помню.
Преступная беспечность
В начале ХX века, в мирное довоенное время, бродячих собак в Чите было много. Вообще насчет собачьих пород того периода автор путеводителя «Город Чита», межевой инженер, старший советник Алексей Попов в 1907 году предельно лаконично сообщил, что в начале века здесь было «собак всяких сортов». Как и в наше время, собаки делились на домашних и бродячих.
«Мы переживаем тревожное время. Эти слова пестрят на страницах газет и нервируют публику. Один мой знакомый раз двадцать увязывал чемоданы, собираясь «удирать» из Читы. Сначала его пугала чума. Призрак чумы преследовал его и во сне и наяву. Кроме, как о чуме, он ни о чем другом говорить не мог. Потом война…
Моему знакомому начали мерещиться полчища китайцев, со всех сторон подступающих к нашему городу. Мирного китайца Ходю он обходил на улице за версту. Теперь этот господин сделался спокойнее и бежать никуда не собирается.
Между тем в Чите развивается и растет своя доморощенная опасность. Хроника газет наполнена заметками о бешеных собаках: в обыденных разговорах, нет-нет, да и услышишь о новом случае нападения бешеной собаки. Но, господа, когда, сидя за занятиями, вспоминаешь о своих детишках, которых теперь не удержишь в комнатах, когда так весело начинает светить и пригревать весеннее солнышко, то собачий вопрос начинает нервировать гораздо сильнее, чем чума, чем война и всякие другие общественные бедствия.
Несмотря на благодетельное открытие Пастера, укушенный бешеной собакой является во многих случаях приговоренным к ужаснейшей смерти. Нужно твердо помнить, что бывали рецидивы и после прививок.
И вот я боюсь. Боюсь и начинаю нервничать. Мне странной кажется наша беспечность. А привычка наших мирных обывателей плодить около себя собачьи стаи начинает представляться преступной. Для иной сердобольной барыни дрянная собачонка дороже всего на свете, дороже детей. И таких психопаток (другого слова придумать не могу) у нас великое множество.
Господа начальствующие и пекущиеся о нашем благополучии! Если вам нет времени заняться борьбой с этим злом, предоставьте нам борьбу. Позвольте нам стрелять в каждую собаку, которая бросается на нас по улице, теперь мы отбиваемся от них палками. Хозяин собаки теперь смотрит в окно на эту войну и благодушно хохочет. Что с ним поделаешь, с этим удивительным русским обывателем!» - эта заметка появилась в газете «Забайкальская новь» более ста лет назад – 23 марта 1911 года. И сегодня я согласна с каждым словом неизвестного автора.
«На Большой улице (ныне улица Ленина) против 2-й женской гимназии два дня подряд бегает целая стая собак, - сообщал 29 марта 1911 года возмущенный хроникер «Забайкальской нови», - и никто, кому это следует, не принимает никаких мер, чтобы безопасно было ходить горожанам».
Обывателям тогда доставалось и от вполне благополучных домашних псов.
«26 июля, вечером, - писала «ЗН» в 1911 году, - шедший по Петровской улице сын крестьянина Сергей Дерюгин, живущий у отца в казенном здании на ст. Чита-город, был укушен за ногу собакой, принадлежащей Томилову, живущему по Петровской улице в доме Рудакова».
В 1913 году «Забайкальская новь» делилась такой печальной новостью: «Бешеная собака, появившаяся на днях на улицах Дальнего вокзала, покусала почти всех собак по Широкой ул. Хотя заболеваний бешенством среди укушенных собак пока не наблюдается, жители поселка опасаются возможного массового бешенства собак. Некоторые домовладельцы из предосторожности убивают укушенных собак».
Основной силой, выступавшей против них, служил тогда дворник. Дворник, между прочим, приравнивался к младшему полицейскому чину. И ему вменялось в обязанности уничтожать безнадзорных животных на подведомственной ему территории.
В 1913 году городские власти попытались начать «собачью войну». «Вчера, - говорилось в «ЗН» 28 августа 1913 года, - мировой судья 1-го и 2-го городских участков г. Степанов рассмотрел свыше 50 «собачьих» дел. Хозяева собак за содержание собак без намордника и не на привязи были оштрафованы г. мировым судьей от 3 до 10 рублей. В оба участка поступило всего около 300 аналогичных дел, из которых половина дел уже подверглась разбору».
После Первой мировой войны, революции и гражданской войны беспризорных собак стало еще больше – в Читу они бежали из разоренных войной и разрухой деревень. Но когда в 1924 году государство разрешило разводить породистых животных, бродячие собаки начали планомерно уничтожаться: застрелить собаку без ошейника и сопровождения человека имел право любой милиционер.
Следующий всплеск численности бродячих собак произошел в 60-70 годах ХХ века. В Чите строилось благоустроенное жилье: получая квартиру, бывший житель «деревяшки» без малейших колебаний бросал своего дворового Бобика. Но в советское время борьба с безнадзорными животными являлась государственной политикой, и численность животных все же контролировалась. Правда, и в то время стаи читинских собак жили при складах, гаражах, бойнях, мясокомбинатах, магазинах, предприятиях общепита. Помню, когда я училась в старших классах, весь город потрясла история гибели сотрудника КГБ, которого у гаражного кооператива насмерть загрызла стая собак. Физически подготовленный, достаточно молодой мужчина ничего не смог противопоставить собачей агрессии.
Грянувшая перестройка привела к резкому росту числа владельцев породистых собак. Они попадали в случайные руки, а уровень благосостояния большинства владельцев резко упал. И в конце ХХ – начале XXI веков на улицы Читы выплеснулась волна выброшенных породистых животных. Большая часть из них погибла, но некоторая адаптировалась, «улучшив» породу дворняг.
Чита? Или Собачинск?
А что сейчас? Бродячих животных сегодня в Чите превеликое множество. Причем, в результате естественного отбора в городских собачьих стаях остаются только крупные и агрессивные особи.
Вот этих псин я нафотографировала за час, пройдя по центру города.
На улице Богомягкова.
Рядом с городским родильным домом на улице Курнатовского.
На Площади декабристов.
А эта многочисленная стая живет возле детсада в районе улицы Фрунзе.
Эта троица, «наплевав» на власть, дремала в послеобеденном сне на улице Бутина - около диспетчерской службы городской администрации.
Людей, пострадавших от укусов, много. По данным ветеринарной службы края, за 2013 год в Забайкалье зарегистрировано 245 случаев нападения бездомных собак на людей. Этой весной в одном из дворов микрорайона 12-й городок жертвой бродячих собак стал 8-летний мальчик. На пожилую женщину, ветерана Великой Отечественной войны, бродячая собака накинулась на улице Бабушкина. По мнению прокуратуры, причинение вреда здоровью пенсионерки явилось результатом несвоевременного принятия со стороны администрации Читы мер по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения, как того от нее требует закон.
«Недавно была на улице Фрунзе, и, не поверите, навстречу мне приблизилась стая собак - ровно 10. По ним видно, что это бездомные собаки, которые представляют опасность. Как же в городе, среди людей, мам с колясками, играющих детей могут находиться эти собаки?», - спрашивает городские власти написавшая в редакцию читинка Марина Эпова.
«В соответствии с Федеральным законом РФ № 131-ФЗ от 06.10.2003 г. «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» органы местного самоуправления не наделены полномочиями в решении вопросов, связанных с отловом и содержанием бездомных животных», - отвечает председатель Комитета ЖКХ администрации города Андрей Галиморданов.
Вывод один: в Чите за столетие ничего не изменилось. По действующим сегодня законам человек, особенно ребенок, абсолютно - физически и юридически - беззащитен перед стаей бродячих собак.
А потому хочу обратиться к руководителям города и края - точно так же, как написал сто лет назад неизвестный автор заметки в «Забайкальской нови»:
Господа начальствующие и пекущиеся о нашем благополучии!
Почему для руководителей люди менее приоритетны, чем бродячие собаки? Почему надуманный гуманизм «защитников» животных одержал верх над здравым смыслом? Известно, что ежегодно из бюджета Читы выделяют около четырех миллионов рублей на так называемую санитарную очистку. Куда вы тратите эти деньги?
О необходимости в кратчайшие сроки принять программы по работе с бездомными животными и ужесточить наказание безответственных руководителей, уже истерты языки. Если региональные начальники на факт нападения на человека собачьей своры безмолвствуют, сколько еще трагедий должно произойти для того, чтобы, несмотря на истерики «защитников» животных, власти вернулись к проверенной практике отлова и усыпления бродячих собак?
Господа начальники! Блохастые жизни миллионов собак не стоят одной слезинки ребенка, навсегда запомнившего клыкастую пасть разъяренного пса!
Или вы ответите мне словами, вынесенными в заголовок?
